Гонка по кругу

«Плевать им на классовую солидарность! – со злостью подумал Рома. – Никакой сознательности! Жратва и зрелища – вот, что их волнует. Потому что нет у них будущего, есть только сегодня, есть только сейчас, а завтра… завтра могут прийти мутанты с поверхности… нет никакого завтра…»

Трёшке очень захотелось выхватить пистолет и с яростной руганью разрядить его по толпе, чтобы утихомирились, суки, и не горлопанили на всю станцию, чтобы не болтали и не обсуждали, кто кого уже порешил и кто кого еще порешит на Играх, чтобы, наконец, поняли, что беда одна, одна на всю подземку, и принцип «каждый сам за себя» ведет лишь к скорейшему вымиранию. Но, разумеется, Рома легко подавил мгновенную слабость и вместе со своими напарниками-громилами скрылся в следующем перегоне.

Теперь Трёшка мчался во всю прыть. Впереди была станция Киевская. На ней участники соревнований могли передохнуть несколько часов перед решающей схваткой за первое место. Капитану все-таки удалось выбросить из головы сумрачные мысли.

Какая в общем-то разница, отчего ликуют люди на станциях: из-за халявного доппайка или классовой солидарности? Может ли это хоть что-нибудь изменить? Нет. Главное – победа. Победа или смерть. Трёшка снова стал самим собой: целеустремленным, сильным и отважным парнем, сражающимся за честь родной Красной Линии. Разве что не таким внимательным, как прежде. Близость отдыха заставляла торопиться и ослабляла бдительность.

Большую часть перегона краснолинейцы прошли стремительно. Теперь лучи фонарей не блуждали опасливо по стенам туннеля, выискивая неприятные сюрпризы, которые могли устроить для незадачливых конкурентов учредители Игр, но устремлялись вперед, во тьму, лишь изредка касаясь рельсовой дороги.

И вот, когда туннель стал резко загибаться влево, когда до станции Киевская оставалось не более пятисот-шестисот метров, сталкерское чутье Ромы Трёшки вновь заработало в полную силу. Его команда оказалась в самом темном месте перегона, там, куда из-за особенностей строения туннеля даже в теории не мог доходить свет со станций. В нос ударил кисловатый запах, и капитану показалось, что он со своими товарищами проскочил мимо чего-то угрожающего. Но лишь спустя полминуты, когда неприятный запах усилился, Рома велел своей команде остановиться. Держа в одной руке фонарь, а в другой пистолет, Трёшка медленно водил лучом вдоль стен. Леха и Игнат проделывали ту же операцию. Где-то во тьме слышалось отрывистое шипение. Волосы на теле Ромы были наэлектризованы, он буквально кожей ощущал присутствие хищных тварей, но увидеть ни одну из них пока так и не смог.

– Это те самые мутанты, которых выпустили ганзейцы, – громко прошептал Трёшка, – нас они не тронут, на нас крем. Медленно идем вперед! Не паникуем и не стреляем.

В бледно-желтое пятно луча вдруг попал силуэт гигантского грызуна ростом до груди взрослого мужчины. Зверюга, угрожающе зашипев, отпрянула в сторону, в темноту. Капитан успел заметить шайбовидные черные немигающие глаза на оскаленной морде.

«Глаберы!» – мелькнуло в голове Ромы. Капитан краснолинейцев краем уха слышал об этих тварях, выведенных в лабораториях Ганзы. Гибрид мутировавших крыс и каких-то африканских грызунов неплохо поддавался дрессировке и потому частенько использовался для тайных операций Содружества Кольцевых станций. И далеко не всегда было понятно, погибли ли те или иные люди из-за случайного столкновения с подземными тварями или по воле ганзейских бонз.

Краснолинейцы медленно продвигались вперед, в сторону Киевской. Отовсюду доносилось царапанье когтей о шпалы и гальку, грозное шипение. Бледно-серые тени то и дело появлялись из тьмы и тут же исчезали. Кислый запах стал совершенно невыносимым. Рома вертел фонарем и пистолетом в разные стороны, но шаг за шагом продолжал идти вперед. Сейчас он жалел, что для облегчения снаряжения решил обойтись без автоматов, касок и бронежилетов. Трёшка надеялся на свой опыт, силу и выносливость товарищей. Но перед ним не люди, а мутанты. Впрочем, эти твари здесь по воле человека, так что неизвестно, кто хуже.

Краснолинейцы прошли уже с пятьдесят метров, и Рома искренне надеялся, что мельтешащие вокруг монстры наконец оставят их в покое. Ведь на сталкерах специальный крем; не будут же мутанты преследовать их до самого выхода на станцию?

Вдруг сзади послышался дикий, полный боли вопль. Трёшка мгновенно развернулся. Он увидел лежащего на животе, отчаянно скребущего мерзлую гальку Игната, над которым нависла гигантская туша мутанта. Зверь с грозным шипением рвал несчастному здоровяку затылок.

«Как же крем?!» – Рома удивился всего лишь на миг, а затем его палец нажал на спусковой крючок пистолета.