Гонка по кругу

Пуля угодила в шайбовидный глаз мутанта. Взвизгнув, тварь скатилась с окровавленного Игната. Тем временем на Леху из тьмы кинулись сразу два глабера. Краснолинеец успел выстрелить в одного из них, но, видимо, не зацепил никаких жизненно важных органов монстра, поскольку обе зверюги повалили парня, и фонарь его погас. Трёшка остался один. Вращаясь как заводной, он несколько раз выстрелил, и, судя по визгу, даже в кого-то попал. Слишком близко подобравшегося зверя Рома полоснул лучом фонаря по черным глазам, отчего мутант шарахнулся в сторону. Откуда-то из кромешной мглы доносился треск рвущейся плоти, хруст костей, шипящий рык и слабеющий вопль поедаемого заживо сталкера. Рома понял, что это конец. Победы ему не видать. Значит, смерть.

Трёшка расстрелял бледно-серого мутанта, ослепил еще двух или трех зверюг светом фонаря, а затем попытался очень быстро перезарядить свой «стечкин». Этим воспользовался один из глаберов. Гигантский грызун молниеносно ринулся на краснолинейца. Рома попробовал увернуться, но другая тварь, вцепившись сзади в ногу, не дала ему шансов на маневр. Монстр вгрызся Трёшке в живот. Заорав от жуткой боли, выронив пистолет и фонарь, сталкер все же сумел извлечь нож из чехла и нанести несколько мощных ударов в шею рычащего мутанта, прежде чем еще один глабер вцепился ему в горло.

* * *

Несмотря на постоянный бег, чередующийся с быстрым шагом, Ленора ни капли не устала. Возможно, это было связано с действием майка, которым поделился Фольгер. Кухулин, внимательно осмотрев пробирку с бесцветным порошком, позволил Леноре принять небольшую дозу.

Девушка сразу заметила, что с Феликсом творилось что-то неладное: в каждом перегоне он хотя бы раз прикладывался к своей микстуре. Это придавало ему невероятные силы, и он мог бежать наравне с Кухулином и Ленорой.

– Ты погубишь себя, – заметил Кухулин, когда Фольгер в третий раз принял лекарство.

– Я знаю, – согласился Феликс, – но я смертельно болен, без него мне совсем не жить.

Леноре нравился их новый попутчик. В отличие от большинства подземных жителей, Фольгер был веселым, хоть веселость эта замешивалась на черной горечи и отчаянии. Девушка чувствовала, что Феликса гнетет какая-то печаль, нечто удручающее, но что именно – Ленора, разумеется, знать не могла. А еще ей казалось, что Фольгер устроил погоню за златовласой красавицей, сестрой какой-то важной шишки из какой-то странной фракции под не менее странным названием Четвертый Рейх, не по приказу начальства, а потому, что любил ее, хоть и тщательно скрывал это от посторонних.

«Вот мой Кух, – думала девушка, – такой же, никогда не покажет своего отношения. А ведь он меня тоже очень любит. Очень. Я знаю, он хороший».

Однако чаще Ленора ни о чем не думала, а просто бежала следом за Фольгером и своим мужем. Перегоны сменялись станциями, станции – перегонами. После гудящих, переполненных разномастными болельщиками залов троица окуналась в холодную туннельную мглу, а потом выныривала в мир яркого электрического света и суетливых кричащих людей. Поначалу девушку даже забавлял бег по большому подземному Кольцу. До тех пор, пока на их пути не попались первые жертвы кровавых Ганзейских Игр.

Как и прочие участники, команда Феликса Фольгера перешла из правого внешнего туннеля в левый внутренний и вскоре наткнулась на обезглавленный труп. За годы, проведенные в Самарском метрополитене, за время жестокой революционной войны в Стране Десяти Деревень девушка привыкла ко всяким мерзостям, но все же вид безголового мужчины ее покоробил. В этом же перегоне они обнаружили еще одного убитого – совсем молодого парня с отрезанным ухом. Ленора узнала его – это был напарник Евы, той самой красотки, которая нужна была Феликсу. Сам Фольгер заметно помрачнел, а взгляд его стал затравленно-тревожным. У Леноры невольно защемило сердце. Она считала Феликса хорошим, но несчастным, и ей было его жалко.

Фольгер даже спросил у Кухулина замогильным голосом, не пропустили ли они труп Евы. Но потом решил, что проще будет узнать на следующей станции, что случилось со златовласой красавицей. Феликс оказался прав: на станции, которая носила название, кажется, Проспект Мира или, может быть, Площадь Мира, – Ленора не запомнила точно, – им сообщили, что Ева двинулась дальше в одиночку.

Ленора искренне обрадовалась этой новости, потому что капитан их команды тут же просветлел. Девушка не знала, какая она, эта Ева. Возможно даже плохая, но если Феликс счастлив рядом с ней, значит, и Ленора должна быть счастлива. Друзья ведь всегда переживают друг за друга.

В следующем перегоне они обнаружили новые трупы. Убитыми оказались ребята из фракции со странным названием «Конфедерация 1905 года».

«Неужели теперь нам на пути будут попадаться одни покойники? – спросила саму себя Ленора. – А ведь мы тоже можем погибнуть».

Впрочем, беспокойство девушки тут же улетучилось. Рядом ее возлюбленный муж – Кух. А он умный, сильный и храбрый, совсем ничего не боится и всегда знает, как правильно поступить.