Гонка разоружения

Эти положения не были чужды случайных разногласий. 22 октября 2008 года русские провели летные испытания SS-25 увеличенной дальности полета. Ракета, о которой идет речь, покинула Воткинский объект контроля за несколько недель до этого. Советы покрасили пусковую канистру в красный цвет и заявили, что ее содержимое является испытательной ракетой «новой конструкции». С советской точки зрения, поскольку ракета не должна была входить в национальный реестр, не было необходимости маркировать пусковой контейнер «уникальным идентификатором». Однако, с точки зрения американских инспекторов, единственным, что отличало этот пусковой контейнер от любого другого пускового контейнера SS-25, был его цвет. Инспектор никак не мог подтвердить, что содержимое канистры действительно было модифицированным SS-25. Чтобы квалифицироваться как «ракета новой конструкции», в пусковом контейнере должна была быть заметная физическая разница в длине и ширине, но ее не было. Русские отказались пометить контейнер или предоставить инспекторам другой способ подтвердить его содержимое, поэтому, когда контейнер был отправлен с объекта, инспекторы сообщили об этом как об аномалии договора.

Как и в любой организации, в то время как должности, составлявшие штатное расписание, оставались относительно постоянными, люди, которые заполняли эти должности, находились в состоянии постоянного изменения. Начиная с 1991 года OSIA увеличило свой штат в ожидании увеличения обязанностей, которые возникнут после вступления в силу Договора о СНВ. Контроль получил несколько новых сотрудников, которым было поручено подготовиться к открытию второго центра непрерывного контроля в Павлограде, Украина. Павлоградский механический завод, входивший в производственное объединение «Южмаш», производил здесь рельсомобильную межконтинентальную баллистическую ракету SS-24. Согласно условиям Договора о СНВ, США планировали реализовать свой вариант по созданию в этом месте объекта непрерывного контроля по периметру. Новым офицерам было поручено подготовиться к этой миссии. Распад Советского Союза приостановил вступление в силу Договора СНВ. К 1993–1994 годам многие из этих офицеров должны были покинуть OSIA, их сроки службы заканчивались, так и не выполнив возложенную на них миссию. Многие из этих сотрудников прошли ротацию в Воткинске, чтобы получить опыт в операциях по контролю завода.

Опыт Воткинска, примерно в 1993–1994 годах, был совершенно иным, чем в первые годы, настолько, что произошло столкновение культур между первыми «Ястребами» OSIA и новым поколением инспекторов контроля. Стью О'Нилл покинул OSIA в 1992 году, переведенный в Управление специальных расследований ВВС. В 1994 году ему было поручено вернуться в OSIA, чтобы помочь создать Павлоградский центр контроля. Когда миссия продлилась несколько месяцев, Стью вернулся в Воткинск, чтобы помочь обучить некоторых новых сотрудников. Готовясь к переводу в Воткинск, Стью встретился с несколькими из них, в том числе с армейским майором, который прочитал Стью лекцию о новой реальности, существовавшей в Воткинске. «Воткинск изменился, — отметил майор. — Это не похоже на то, когда там были такие ковбои, как ты и Риттер. Существуют правила и процедуры, которым необходимо следовать».

Стью О'Нилл был частью первой команды наблюдателей, прибывшей в Воткинск еще в июле 1988 года. Он был частью первой группы инспекторов, осмотревших пусковую установку SS-25. Он был с полковником Энглундом, когда состоялось первое вскрытие пускового контейнера SS-25 для визуального осмотра. Стью был дежурным офицером 1 марта 1990 года, когда начался кризис, связанный с КаргоСканом, и он был дежурным офицером 10 марта 1990 года, когда Советы вывезли три вагона с ракетами из завода, не разрешив КаргоСкану отобразить их. Стью также был дежурным офицером, наблюдавшим за первым оперативным использованием КаргоСкана. Стью помогал писать правила и процедуры, используемые в Воткинске. Мысль о том, что Стью будет читать лекции офицер, список достижений которого в Воткинске бледнел по сравнению с ним, была смехотворной.