Гонка века. Самая громкая авантюра столетия

Все это время Кроухерст уверенно двигался по Атлантическому океану на север и теперь находился на одной широте с Буэнос-Айресом. На данный момент перед ним стояла задача распределить якобы пройденное тримараном расстояние на равные отрезки с таким расчетом, чтобы его поддельный путь пришел в точку его текущего местоположения в нужную дату. Эту встречу реального и воображаемого маршрутов Кроухерсту нужно было просчитать до того, как он вернется в районы интенсивного судоходства.

Затем последовал период странных колебаний. Кроухерст знал, что после публикации его следующей радиограммы в Англии на него неизбежно падут подозрения в мошенничестве, и тогда последняя призрачная надежда выпутаться из сетей обмана рассеется. Похоже, эта мысль снова ввергла яхтсмена в состояние нерешительности. Однако на этот раз у нас нет прямых данных о том, какие варианты он просчитывал, поэтому мы можем лишь строить предположения, интерпретируя его действия.

Координаты места соединения воображаемого и реального маршрутов проистекали из курса, которым он шел. Эта точка была расположена примерно в 1000 миль к северо-востоку от Фолклендских островов и в 700 милях строго к востоку от Буэнос-Айреса. Это был осторожный выбор, поскольку яхтсмен запросто мог бы увести свой фальшивый маршрут еще на тысячу миль дальше по Атлантике, не особо рискуя быть обнаруженным. Но получилось так, что Кроухерсту снова пришлось провести несколько дней в утомительном ожидании, бесцельно петляя по пустынным просторам океана к востоку от Буэнос-Айреса, пока поддельный маршрут не воссоединился с реальным.

Между тем нахождение в этой области имело одно неоспоримое преимущество. В течение двух недель пребывания здесь у яхтсмена была возможность вести разговоры по радиотелефону через радиостанцию Буэнос-Айреса. Похоже, в то время Кроухерста вдруг обуяло сильное желание позвонить домой и срочно поговорить с Клэр. Он хотел пообщаться с ней напрямую, а не через рубленый слог корявого языка радиодепеш, ограничивающего возможности. После 21 апреля он несколько раз связывался с радиостанцией Буэнос-Айреса по коду Морзе, прося операторов устроить прямой телефонный разговор с Бриджуотером, а одновременно набрасывал тексты телеграмм для Клэр, где давал инструкции, когда именно ей нужно ожидать его звонка. Все попытки закончились неудачей: хоть операторы из Буэнос-Айреса и могли принимать хороший сигнал с «Teignmouth Electron», им так и не удалось организовать связь с Англией через Нью-Йорк по наземной телефонной линии.

Почему вдруг звонок домой именно сейчас приобрел такую значимость для Кроухерста? Очевидно, после долгого молчания он жаждал человеческого общения, пусть оно и сводилось к нескольким неразборчивым фразам по трещащему телефону. И все же за его действиями скрывалось нечто большее. Значимость телефонного звонка затмила все остальные вопросы, и в течение девяти дней, пока яхтсмен пытался организовать разговор с женой, он даже изменил курс и снова пошел на юг, чтобы оставаться в пределах зоны покрытия сигнала с радиостанции Буэнос-Айреса. К тому же, как мы увидим впоследствии, на поздних этапах его путешествия желание поговорить с супругой стало перерастать во все бо́льшую одержимость. Возможно, как это было во время предыдущих трудных периодов, он надеялся, что Клэр почувствует тяжесть его положения и разговор с ней придаст ему сил или позволит придумать отговорку для выхода из соревнований.

Одновременно Кроухерст готовил исключительный по содержанию пресс-релиз для Холворта, где должно было быть точно сказано, что яхтсмен обогнул мыс Горн и теперь дышит в затылок Тетли, догоняя его на просторах Атлантического океана. Между тем текст релиза после нескольких правок превратился в еще один шедевр изворотливости и двусмысленности. В нем было много непоследовательных данных и полуправды, а единственными истинными фактами, которые можно было проверить немедленно, оказались тщательные выжимки из метеосводок, которые Кроухерст прилежно и терпеливо записывал в свой журнал регистрации радиосеансов на протяжении недель. В довершение всего отчет носил характерные признаки стиля сообщений Чичестера, который также проходил мыс Горн в сравнительно спокойную погоду, но попал в шторм вскоре после этого.

«201 ДЕНЬ В ПУТИ[26]НАХОЖУСЬ У ФОЛКЛЕНДСКИХ ОСТРОВОВ В ПЕРВЫЙ РАЗ УВИДЕЛ СУШУ СО ДНЯ ОТХОДА ОТ МЫСА ЛИЗАРД ПРОВЕЛ В ДРЕЙФЕ ПОЧТИ ЧАС НАБЛЮДАЯ ЗАКАТ У МЫСА КЭРИСФОРТ ТУМАННЫЙ ОСЕННИЙ ВЕЧЕР ДЫМ ОТ КОСТРА НАД ВОДОЙ ЗАТЕМ ВСЯКОЕ ДЛЯ БЕЗОПАСНОГО ПЛАВАНИЯ В ЮЖНОЙ АТЛАНТИКЕ У МЫСА ГОРН ХОРОШАЯ ПОГОДА НО ЮГО-ВОСТОЧНЕЕ НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ПОПАЛ В ШТОРМ С ДОЖДЕМ ВО ВТОРНИК».