Гонка за смертью

Мы пошли по самой роскошной из них, и я впервые порадовался за свои призрачные мышцы. Я не чувствовал ни обычного жжения в слабых лодыжках, ни боли в толстых боках, и, если не считать того, что теперь нужно было управлять ногами, состоящими из тумана, к чему я уже привыкал, мне все казалось легко.

По дороге Векс рассказывал нам о том, что находится на каждом этаже.

– Вы будете называть меня «Векс». Я командую всеми призраками, которые служат в доме, и подчиняюсь напрямую господину Ямаку, главе этого дома. Поэтому вы будете выполнять мои приказы. Вот здесь проход на нижние балконы. Тал Хорикс – еще ее называют «вдова Хорикс» – рассчитывает на то, что ее тени будут работать превосходно. Ее вы будете звать «тал» или «госпожа». Склады и кладовые здесь. Она ненавидит лень, дерзость и оправдания. Комнаты для живых слуг – здесь. Говорить вы должны только в том случае, если вам задали вопрос. Отвечайте громко и четко: тал Хорикс не любит, когда бормочут себе под нос. Здесь помещения для охраны. Трогать вдову запрещено; она ненавидит прикосновения призраков. Ей даже смотреть на вас сложно. Поверьте, уж я-то знаю. Вот здесь – первая и вторая библиотеки. Если запутались, вспомните единственное золотое правило: выполнять приказ без сомнений и колебаний. Этого от вас требуют Догматы. Вдова всегда соблюдает их и Кодекс порабощения. А вот и кухня.

Векс остановил нас у арочного проема, за которым начинался коридор.

У потолка клубился пар; до нас доносились крики и лязг.

– Мамун, обратись к повару Хуссе, и он даст тебе работу. Давай, парень, спускайся.

Мы поднялись на два этажа, и Векс показал мне и Беле сеть похожих на пчелиные соты коридоров с альковами, каждый из которых был размером с небольшой шкаф, но без двери.

– Вот здесь вы должны находиться, когда не работаете.

– А что за работа? – выпалил я.

Векс бросил на меня ничего не выражающий взгляд.

– У домашнего слуги? Подмести, подать, стереть пыль, вымыть посуду и снова подмести.

Я кивнул, удержав в себе уйму саркастичных реплик.

– Вон в том сундуке ваши балахоны. Тебе, Джеруб, я принесу шарф. Вдова не хочет смотреть на уродливые раны.

– А выбрать шарф мне дадут?

Векс подошел ко мне и улыбнулся. Я заглянул в его темные глазницы, и подумал о том, кто выцарапал ему глаза.

– Я знаю, что ты за тип. Ты считаешь, что тебя обидели, что все это несправедливо. Ну так вот, господин хороший, я тебе так скажу: эти мысли никуда не денутся. И ситуация тоже не изменится. Двадцать лет я проработал на вдову и, несомненно, меня ждет еще больше лет службы. Это…

Он ткнул меня пальцем в грудь, которая словно была сделана из желе. И хотя я сам был ледяным, мне показалось, что он еще холоднее.

– Это твой удел. Избавь всех нас от своих остроумных замечаний и колкостей. Ты умер. Привыкай.

Мне удалось кивнуть, но мысленно я поклялся, что буду действовать ровно наоборот.

– Ладно, – сказал я и пошел вслед за Белой к сундуку.

Теперь, когда мне предложили одежду, я мечтал поскорее прикрыть свою наготу. Бела, видимо, тоже. Она подняла крышку, и я увидел аккуратные ряды сложенных хлопковых балахонов с вышитыми на них черными перьями. На них также был герб вдовы: три скелета, болтающихся на виселице.

Я схватил балахон, но мои потерявшие чувствительность пальцы соскользнули с него. Я три раза пытался его взять, недоумевая, почему кончики пальцев почти проходят сквозь ткань. Я посмотрел на Белу: у нее дела шли лучше.

– Действуй медленно, – шепнула она. – Думай о том, что ты твердый, что ты снова живой.

– Не справляешься, Джеруб? – спросил Векс.

– Нет, – солгал я и снова потянулся к балахону, изо всех сил думая о том, что я жив.

Сидя в камере, я ничем другим и не занимался, так что уже был подготовлен. К моему удивлению, у меня все получилось. Мои пары потекли вниз по руке, усиливая прикосновение. Еще несколько попыток, и мне удалось сжать балахон двумя пальцами и натянуть его на голову до того, как мое внимание рассеялось.

– Существа не из плоти, а из силы воли, – буркнул я себе под нос строчку давно забытого стихотворения. Детские стихи и песни крассов всегда отличались мрачностью. Восточные Дальние Края быстро учили нас тому, что мир суров. Я всегда думал, что все дело в климате: в степи и в горах не было ничего, кроме палящего солнца, безумных бурь и чуть менее палящего солнца.

– Радуйся тому, что в нашем доме теней не клеймят и не заставляют разгуливать голыми! А теперь двигайте в обеденный зал. Там вас ждет работа.

Векс выгнал нас из комнаты на лестницу, которая вела в зал, похожий на треугольный кусок сыра. Одна стена была почти полностью стеклянной, она изгибалась, повторяя контуры башни. В центре зала на мраморном полу стоял стол, за которым легко бы разместились пятьдесят человек. Между висевших на стенах гобеленов, сотканных из металлических нитей, были прикреплены большие петли и шелковые гамаки.

У стола стояли полдюжины призраков и усердно полировали целое море столового серебра. Завидев нас, они не остановились, но внимательно следили за каждым нашим шагом.