Гонка за смертью

– Прошу вас! – умоляюще воскликнул мужчина, протягивая руки к Сизин. – Если угодно, ваше высочество, на пару слов! Я – главный камерарий Ребен из Палаты Кодекса!

Сизин огляделась и заметила в толпе сереков, которые наблюдали за происходящим. Слова «Палата Кодекса» заставили их насторожиться.

– Стража, пропустите его.

Человек протиснулся через барьер из полированных доспехов и кольчуг, помедлил, поправляя одежду, а затем с поклоном подошел к Сизин. Сизин помахала ему, и браслеты на ее руке зазвенели.

– Зачем вы потревожили меня?

Он подошел еще ближе, заставив охрану занервничать, и прошептал:

– Ваше высочество, мы не могли бы поговорить наедине?

– О каком деле?

Он снова поклонился.

– Об указах императора, ваше высочество.

– Туда.

Сизин указала на окруженную гвардейцами платформу в дальней части зала. Носильщики аккуратно опустили ее паланкин рядом с позолоченным столом. Итейн встал за спиной Сизин, а мужчина тем временем опустился на сиденье рядом с ней. Ему было сложно сидеть прямо: он, казалось, не привык к столь мягким и удобным креслам.

– Говорите.

– Ваше высочество, я здесь по поводу полученного от вас – или, точнее, от вашей тени – сообщения о том, что нам нужно заняться недавними случаями кражи душ.

– Если я правильно помню, то в моем приказе говорилось о том, чтобы вы более ревностно охраняли Кодекс и Догматы, а также защищали торов, тал и сереков, которые вас наняли. Но продолжайте.

Мужчина снял с головы прямоугольную шляпу и положил ее на колени. Его покрытые татуировками руки подрагивали. Из-под редеющих, черных как смоль волос, выступили бусинки пота – возможно, потому, что вечер был теплым. В левом ухе мужчины висела серьга с топазом.

– Ну так вот, ваше высочество, я боюсь, что мы не сможем исполнить ваш приказ, пока не получим дополнительных средств.

Недовольное выражение лица Сизин позаимствовала у матери и в течение многих часов отрабатывала его перед зеркалом. Откинуть голову, смотреть на кончик носа, поджать губы.

– Неужели?

– Мне бы хотелось, чтобы это было не так, ваше высочество, но вы же знаете, что Палата завалена работой. У нас сотня районов на севере, юге, востоке и западе, и нам не хватает прокторов и дознавателей. Большинство из них работает в Центральных районах вместе с городской стражей, но, несмотря на ее помощь, наша казна постоянно пуста. А что касается набора новых работников… Все считают, что обманщику, вору и убийце в Араксе жить легче, чем законопослушному гражданину, который служит императору или Кодексу. Мы не сможем бороться с подобными настроениями, если у нас не будет дополнительных средств на людей и снаряжение.

Будущая императрица подперла кулаком изящный подбородок.

– Вы хотите сказать, что существует прямая связь между уровнем преступности и количеством серебра, потраченного на борьбу с ней? – сухо спросила она.

Сарказм пролетел мимо Ребена с той же легкостью, с какой капля дождя слетает с крыла утки.

– Вот именно, ваше высочество. Поэтому я пришел, чтобы униженно просить вас – или, точнее, вашего отца – о помощи.

– А прямо сейчас ничего сделать нельзя?

– Мои лучшие дознаватели отрабатывают зацепки, связанные с этими исчезновениями, и ищут любые внезапные приобретения, но мы почти ничего не нашли. Значит, те, кто знает об этих делах, боятся говорить с нами. Задавать вопросы – опасная работа: одного из моих дознавателей, человека по имени Дамсес, вчера нашли мертвым – кто-то всадил ему в глаз нож и забрал его записную книжку. Прошу прощения за дерзость, ваше высочество.

– Ничего страшного.

Сизин подняла руку, задумалась. Она чувствовала, что взгляды сереков снова устремлены на нее. Они сбивались в небольшие стайки, словно заговорщики, мечтая узнать, какие вопросы здесь решают и сколько откусят у того, что им обещано. Как шакалы. Она вспомнила совет Буна и нехотя решила им воспользоваться – ведь она совсем не хотела их разочаровать.

– Сколько, камерарий Ребен? Сколько вам нужно?

– Сто тысяч, – прошептал он.

– Сто тысяч серебром?

– В месяц, ваше высочество. Разумеется.

– Разумеется.

Это было почти в шесть раз больше, чем тратила любая другая палата – даже Палата торговли. А ведь эти палаты сами приносили доход императорской казне. Сизин помедлила, обдумывая названную сумму. Семья Талин-Ренала была запредельно богата, но ее богатство в основном составляли тени, а не деньги. По размерам состояния Сизин уступала только императору. У нее были свои половины монет, предприятия, которыми управляли мудрые старые тени, и даже часть королевской армии. Может ли она не только говорить от имени императора, но и тратить его деньги? Решение она приняла сразу.

Сизин знаком приказала тейну проводить человека к выходу.