Гонка за смертью

Теперь, когда внимание хитроумного Хабада было отвлечено толпой, Нилит немедленно начала строить планы побега и незаметно подошла к Аноишу. Ее узы были связаны дважды, но если она не в силах освободиться сама, то, по крайней мере, могла бы освободить его, и тогда, возможно, он утащит прочь ее и труп Фаразара. После нескольких неудачных попыток, сопровождаемых беззвучными проклятиями, она наконец отвязала коня от лошади Хабада.

– Шш… – Нилит провела руками по его бокам. – Спокойно. Еще не время.

Чтобы подобраться к Фаразару, Нилит сделала вид, будто ищет место, где можно сесть. Один из «упырей» заметил ее и щелкнул пальцами. Она села.

– Фаразар! – прошипела она – чуть громче, чем ей хотелось бы. Он бросил взгляд на нее, и она кивнула ему. Он подплыл к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки.

– Мои веревки. В них нет медных нитей.

– Не разговаривай со мной, – сказал он, не двигаясь с места. На его обнаженной спине протянулись белые линии паров.

– Ты уже помогал мне. Можешь сделать это еще раз. Развяжи мои веревки!

– Потому что я… – Фаразар пошлепал губами. – Потому что…

Нилит закатила глаза. Даже от этого движения у нее заболела голова.

– Либо оставайся здесь, и жди, когда тебя продадут в рабство, либо иди со мной.

Фаразар нахмурился. Нилит увидела, как он смотрит на женщину, которая подошла на него посмотреть – на темноглазую, суровую женщину, завернутую в пыльную желтую ткань.

– Ты тоже меня заколдуешь – только позже.

– Со мной, по крайней мере, у тебя будет это «позже».

Голубые зубы прикусили голубую губу.

– Нет.

– Другого случая не будет. Сейчас – или никогда. Я не позволю им тебя поработить, и поставить на меня клеймо – тоже. – Нилит оскалилась, давая ему понять, как она раздражена. – Развязывай веревки, живо!

Он возился с узлами еще дольше, чем она, ведь он еще не привык к своим новым рукам, но работу все-таки сделал – и очень вовремя: Крона уже шла к ним, обнимая двух покупателей. Одного из них – женщину-кочевницу – подвели к группе призраков, которые были ей по пояс, а полного мужчину направили к Нилит и Фаразару. Он осмотрел их с ног до головы и быстро высунул покрытый налетом язык, словно ящерица, пробующая воздух на вкус. Нилит сжала концы веревки в кулаках, делая вид, что она по-прежнему связана.

– Хочешь, чтобы он стал твоим новым хозяином, Фаразар? – буркнула она.

– Ты жестко торгуешься, мастер Грииб, – сказала Крона. – Но хорошо, я тебе уступлю. Давай подлечим ее, и тогда ты решишь. Это будет проще, чем порабощение – ведь цены на воду из Никса так поднялись, а?

Схватив Нилит за шиворот, Крона повела ее к постройке. Мужчина в сером одеянии – Нилит предположила, что это никсит – встретил их у ступеней, которые вели к фонтану. Нилит отчаянно сопротивлялась, ожидая, что ей быстро всадят нож в затылок и окунут в воду. Возможно, этот человек все-таки предпочитает живых рабов.

– Что угодно? – спросил никсит.

Слова Кроны удивили Нилит.

– Исцеление.

Все еще упирающуюся Нилит затолкали вверх по лестнице и подвели к фонтану, обложенному керамическими осколками. Эти осколки, скрепленные тонким слоем раствора, были похожи на пластины цветного сахара. Под дощатым настилом трещина в каменной породе расширялась, и в ней виднелся темный водоем с маслянистой водой из Никса. Он был мельче, чем ожидала Нилит, он почти пересох. К нему даже спускалась скрипучая лестница. Из этого водоема вода тонкой струйкой стекала в другой.

– Усади ее, – сказала никситка – девушка лет двадцати, не более, и дрожащими руками подняла глиняную миску, в которой что-то плескалось.

– Давай сюда проводника.

– Что?..

Крона зажала рукой рот Нилит и подняла палец, приказывая ей молчать.

Вперед вывели усохшего и дрожащего призрака. Это было удивительно, ведь он выглядел слишком молодо, чтобы вести себя, словно старая развалина. На его щеке виднелось клеймо – круг и крест. С огромной неохотой он положил свои холодные руки на лицо Нилит и прижал их к нему, несмотря на все ее попытки высвободиться. Она не хотела дышать: ей казалось, что она может каким-то образом вдохнуть его в себя.

Увесисто звякнули самоцветы, упавшие в сковороду, и ей в рот влили воду – мерзкую и горькую. Нилит задыхалась, но не смела проглотить ее. Это была жестокая пытка – поливать умирающего от жажды человека водой из Никса.

– Хватит! – приказал мужской голос.

Вода и холодное прикосновение исчезли. Призрак теперь был едва виден – он превратился в голубой контур, который уводили с платформы. Нилит фыркала и плевалась, пока не выплюнула все.

– Какого хера…

Крона наклонилась к ее уху.

– Вы, горожане, слишком избаловались; прикосновение ба-ата кажется вам слишком омерзительным. Вы забыли, на что они способны, да? Вы забыли, кто они на самом деле. Они – жизнь после смерти.

До Нилит доходили разные слухи. Бабские снадобья. Например, съесть яблоко в бурю, чтобы исцелиться от подагры. Искупаться в бычьей моче, чтобы свести бородавки. Вода из Никса и прикосновение призрака. В Араксе никто бы на это не пошел.