Гонки на выживание

У Андреаса бывали минуты сомнения. Ему нелегко было причинить такую страшную боль матери, в этом я не сомневаюсь. Но как бы ни были сильны его сомнения и колебания, своего решения он не изменил. В 1952 году, когда он уже было согласился ради Анны поступить в Женевский университет, они всей семьей отправились в деловую поездку в Милан. Роберто купил три билета на Гран-при Италии в Монце. Анна, разумеется, отказалась пойти, поэтому отец и сын отправились вдвоем.

Это было последнее искушение.

ЧАСТЬ II

14

Он взял отца за руку, закрыл глаза и погрузился в стоявший вокруг шум. Десятки тысяч голосов – орущих, хохочущих, сквернословящих, болтающих… Вавилонское смешение языков и диалектов. А внизу, в ремонтных боксах, – так называемый производственный шум: домкраты, монтировки, разводные ключи… и все это гремит, скрипит, стучит, клацает, лязгает… И моторы – разогревающиеся, пульсирующие, напоминающие звуки гигантского оркестра, настраивающегося перед спектаклем… Инструменты звучат сначала вразнобой, но постепенно все более слаженно, дружно, сосредоточенно сливаются в грандиозный рев.

Андреас открыл глаза. Сидевший рядом отец наблюдал за ним блестящими от возбуждения темными глазами.

– Нравится?

– Конечно, папа.

Роберто поднял полевой бинокль, оглядел стартовую площадку и передал бинокль Андреасу.

– Смотри! Сейчас будет дан старт. – Он вытащил хронометр и подался вперед. Лицо его горело азартом. Роберто начал отсчет:

– Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Оглушительный взрыв моторов обрушился на Андреаса подобно удару мощного кулака. Он не мог оторвать глаз от группы лидеров, ушедших в отрыв на первом отрезке.

Гонщики наматывали круги на трассе, а Андреас душой и телом был рядом с ними, в удушающей жаре, сжигаемый своим собственным адреналином; рев толпы раздавался где-то за тысячу миль от него.

Роберто опять взял бинокль, на мгновение сфокусировал его на боксе «Мазератти», перевел дальше и вдруг замер. Его внимание привлекла фигура женщины на трибуне несколькими рядами ниже. Она поднялась со своего места. На ней было синее платье без рукавов, на голове белый шарф, скрывавший волосы. Казалось, она, как и все, смотрит на трассу, но вдруг она вскинула к лицу руки, сжатые в кулаки, и начала проталкиваться сквозь толпу зрителей, отчаянно пытаясь выбраться.

Роберто уронил бинокль к себе на колени. Андреас удивленно посмотрел на отца:

– Папа, с тобой все в порядке?

– Там твоя мама. – Роберто указал на то место, где была женщина.

Андреас взял бинокль и стал ее искать.

– Я ее не вижу. Ты уверен, что это была она?

– Она ушла. – Роберто не мог оставаться на месте. – Пойду поищу ее.

– А как же гонка?

– Ты оставайся. – Роберто протолкался к проходу и прокричал сыну, покрывая общий шум своим звучным голосом: – Не волнуйся, если мы не вернемся! Увидимся в отеле!

Выбравшись с автодрома, Роберто бегом направился к стоянке такси, на ходу проверяя каждый выход. На стоянке выстроились в очереди несколько машин. Водители курили и болтали в ожидании пассажиров. Роберто остановился, тяжело дыша.

– Вы не видели женщину? Только что? Блондинку, около сорока?

И тут он увидел ее сам: она медленно шла прочь от стадиона, низко опустив голову, сжимая размотавшийся шарф в левой руке. Он волочился за ней по земле.

– Анна? – Он схватил жену под руку и крепко сжал, заставив ее остановиться. – Что ты здесь делаешь?

– Я пришла посмотреть на гонки.

– Зачем? – спросил он, обеспокоенный ее мрачным и отчужденным выражением. – Ты же не хотела идти, ты сказала, что ни за что не пойдешь.

Она пристально взглянула на него. У нее на лбу и над верхней губой выступили капельки пота, глаза возбужденно горели.

– Ты меня пригласил, Роберто. Что же ты не рад теперь, когда я здесь?

– Потому что я не понимаю, зачем ты пришла, – ответил он с бессильной досадой. – Почему ты пришла одна? Почему убежала? Почему, Анна?

Она молча повернулась и подошла к первому из ожидающих такси. Водитель отделился от коллег и распахнул перед ней заднюю дверь. Она забралась внутрь и не стала возражать, когда Роберто последовал за ней, только отодвинулась от него как можно дальше, насколько позволяло сиденье.

– Отель «Савой», – сказал Роберто шоферу и повернулся к жене. – Я жду ответа.

Такси тронулось с места.

– Я хотела увидеть гонки собственными глазами, Роберто, – тихо проговорила она. – Теперь я видела.

– И что же?

– Я больше никогда в жизни не увижу ни одной гонки. И не переменю своего мнения насчет нашего сына.

Роберто передвинулся к ней поближе и попытался заставить ее взглянуть на себя.

– Анна, что в этом такого ужасного? Гонка шла плавно, не было ни столкновений, ни повреждений…

Она с силой отстранилась от мужа, глядя на него широко раскрытыми от возмущения глазами.