Гонки на выживание

Она потянула вниз его пижамные штаны… Роберто не понимал, что происходит. Анна хранила каменное молчание с тех самых пор, как они вернулись в номер и легли спать; возможно, она почувствовала себя виноватой из-за того, что набросилась на него в ресторане… это было так непохоже на нее!

Анна склонилась над ним и принялась неумелыми, неуверенными движениями ласкать его пенис: легонько сжала, потом с тихим вздохом отпустила. Он тотчас же перевернулся и обнял ее, крепко прижал к себе, чувствуя, как она расслабляется и льнет к нему. Роберто знал, чего стоит Анне сделать первый шаг и сломать лед после ссоры, в то время как ему искренние извинения давались легко, как дыхание. Он зарылся лицом в ее мягкие волосы, потом поцеловал ее и отметил, что жена страстно ответила на его поцелуй.

– Люби меня, Роберто, – прошептала она.

Его руки послушно скользнули по ее телу, касаясь его там, где, как ему было известно по долгому опыту, ей было приятнее всего. Роберто целовал ее сперва нежно, потом все более страстно. Затем, ощутив ее нетерпение, накрыл ее своим телом и овладел ею лицом к лицу, глядя ей в глаза и внутренне поражаясь, потому что Анна, в течение почти двадцати лет закрывавшая глаза в момент близости, в эту ночь оставила их открытыми и ответила на его взгляд.

Позже, когда все кончилось и Роберто в блаженном изнеможении откинулся на подушки, чувствуя, как его тело все еще пульсирует, а душа полна воспоминаниями о ней, Анна вдруг села в постели. Она взяла брошенную в ногах кровати ночную рубашку и медленно натянула ее через голову. Потом включила настольную лампу, ослепив его.

– Роберто? Тебе понравилось заниматься со мной любовью?

Недоумевая, он сел в постели.

– Конечно, понравилось! Ты же знаешь, мне всегда это нравится. А в чем дело, Анна?

Анна вздохнула.

– Мне очень жаль, поверь, – сказала она, – потому что мне тоже очень понравилось. Не меньше, чем тебе, Роберто. Но это не может продолжаться.

– О чем ты говоришь?

– Все очень просто, – ответила она. – Ты имеешь сильное влияние на нашего сына, ведь так?

Роберто с досадой провел рукой по волосам.

– Анна, если ты опять начинаешь прежний разговор, прошу тебя, прекрати сейчас же. Андреас говорил не всерьез, я уверен, он просто ляпнул сгоряча, что взбрело в голову…

– Роберто, прошу тебя, послушай. Я же тебе сказала, все очень просто. Если Андреас поедет в Женеву и будет учиться на агронома, как мы договорились, тогда на какое-то время все останется как есть.

– Анна! Ты сама не знаешь, что говоришь…

– Прекрасно знаю, – заявила она. – Повторяю в третий раз: все очень просто и вполне разумно. – В ее взгляде светилась сама невинность. – Ты ведь не станешь отрицать, Роберто, что наш сын был обольщен твоей мечтой! С самого начала речь шла о твоей мечте, а не его собственной. И ты не станешь отрицать, что именно тебе придется за это расплачиваться. Мне очень жаль, мой дорогой, но, согласись, лучшего способа я придумать не могла. Возможно, ты решишь, что для тебя это ничего не значит, что ты обойдешься без меня… – Ты хочешь сказать, что оставишь меня, если Андреас не поедет в университет?

– Нет, я никогда не оставлю тебя, Роберто, ты мой муж. – Анна встала, глядя на него сверху вниз. – Просто я больше не буду спать с тобой.

Роберто почувствовал в сердце ледяной холод. Его Анна, которую он так любил, стояла перед ним, готовая с холодной решимостью разрушить все, что было ему дорого.

– Анна, – он вылез из постели и взял ее за руку, – я понимаю, ты очень расстроена… Тебе кажется, что ты действительно способна…

– Поверь мне, – возразила она. – Поверь мне, все так и будет.

Разум покинул его, сменившись вспышкой безудержного гнева.

– Чтоб тебе гореть в аду, Анна! Будь ты проклята за такие слова! Неужели ты не способна примириться с мыслью о том, что мы воспитали сына, наделенного собственной волей и собственным умом? Ты же его мать! Я бы понял, если бы ты разрыдалась, если бы сказала, что боишься за его жизнь, что ты на все готова, лишь бы его остановить, я бы понял, если бы ты меня умоляла помочь тебе! – Он почувствовал, что слезы наворачиваются ему на глаза. – Думаешь, я не боюсь за него, Анна? Думаешь, я так твердо уверен в своей правоте? Я люблю своего сына, он моя плоть и кровь!

Звук, вырвавшийся из груди у Анны, напоминал шипение разъяренной кошки.

– Как ты смеешь так говорить? Как ты можешь утверждать, что любишь его, когда сам толкаешь его на смерть? Когда он был еще ребенком, ты кормил его с ложечки машинным маслом!

– Но сейчас он уже взрослый, Анна, он не ребенок! Он одержим честолюбивой мечтой, и я признаю, что, возможно, именно я заронил в него эту искру, но я ничего не мог поделать! – Роберто схватил жену за плечи и встряхнул ее. – Ты могла бы это остановить, Анна, но нет, ты предпочла отдалиться от нас с сыном, ты стояла в стороне и холодно наблюдала…

– Отпусти меня, Роберто…

– Нет! – Он весь дрожал с головы до ног. – Ты камень, а не женщина! И мало тебе было лишить меня твоего сердца, так теперь ты еще угрожаешь отнять и свое тело!

– Ты всегда можешь меня изнасиловать!