Гонки на выживание

Андреас провел две недели в море со своим учителем – четырнадцать незабываемых дней в окружении капризных стихий, – и они оказались именно тем взбадривающим тело и дух средством, в котором он так нуждался. Он вернулся на Манхэттен другим человеком: закаленный, энергичный, как никогда полный решимости вернуться в большой спорт. Он замечательно выглядел, его светлые волосы еще сильнее выгорели на солнце; после своего возвращения на берег новоявленный моряк и его подруга двое суток не выходили из спальни, творя чудеса и достигая новых высот в постели королевских размеров.

– Что тебе больше всего понравилось, дорогой? – прошептала Александра ему на ухо, чувствуя себя обессилевшей, но радуясь его вновь обретенной неутомимости.

– То, что было сегодня в пять утра, – не задумываясь ответил Андреас и еще крепче обнял ее.

Она засмеялась и слегка укусила его за ухо.

– Не со мной, глупыш, а с Руди.

– Ах с Руди! Понятно. Дай подумать… – Он откинулся на подушки и закрыл глаза. – Пожалуй, лучше всего был последний обед.

– Что же вы ели? – спросила она.

– Омара, разумеется. Пойманного собственноручно. Это было объедение. Мы облагородили его кальвадосом на рашпере.

– Кто попал на рашпер? Кальвадос или омар?

– Не придирайся, ты прекрасно меня поняла. Я овладел американским наречием не хуже, чем кулинарным искусством.

Александра села в постели, как подброшенная пружиной.

– Вот оно!

– Что?

– Впервые не знаю, с каких пор… наверное, вообще в первый раз в жизни я слышала, как ты совершенно самозабвенно рассуждаешь о чем-то кроме автогонок.

Он с нежностью улыбнулся.

– После аварии мне еще ни разу не было так хорошо, как сейчас, Али.

Она высвободилась из его объятий.

– Кажется, меня осенила гениальная идея.

– Может, поделишься со мной?

– Только после того, как все хорошенько обдумаю, – сказала Александра с загадочным видом.

Идея, посетившая Александру, выражалась двумя словами: ресторан «Алессандро». Ей пришлось чуть ли не месяц спорить, взывать к его разуму, уговаривать, чуть ли не умолять, прежде чем Андреас согласился хотя бы признать, что эта мысль стоит того, чтобы ее обдумать, и еще два месяца прошло, пока он наконец не решился испробовать ее на практике.

С помощью Рудесхайма, согласившегося вступить с ними в партнерство, ресторан «Алессандро» должен был стать для Андреаса альтернативой прежней жизни. Не заменой автогонок, конечно, но духовной отдушиной, пока время не залечит его раны.

В Нью-Йорке было бесчисленное количество ресторанов, кафе, закусочных, баров и других заведений, предлагавших еду и питье, причем каждую неделю открывались все новые и новые. Лишь очень немногие из них начинали процветать, некоторые имели весьма скромный успех, большинство мгновенно прогорало. Но Андреас и Александра решили рискнуть.

Ресторан «Алессандро», скрытый за солидной дубовой дверью на углу Парк-авеню и 63-й улицы, стал победителем уже на старте. Он был невелик, мог вместить одновременно не более пятидесяти посетителей, цены, указанные в меню и карте вин, могли кое-кого озадачить, но Нью-Йорк полюбил этот ресторан вместе с его очаровательными хозяевами.

Своим успехом ресторан «Алессандро» отчасти был обязан тому, что сюда приходили, как правило, ради какого-нибудь торжественного случая или празднества, но главным образом тому, что Андреас и Александра стали всеобщими любимцами. Андреас – «золотой мальчик» гоночной трассы, потерпел аварию и выбыл из борьбы, но возродился как Феникс из пепла и проявил мужественную готовность начать все сначала; и Александра – прекрасная и верная жена, которая пожертвовала своими собственными талантами, чтобы встать рядом с мужем, помочь ему в борьбе с недугами и разочарованиями, вновь вывести его на старт.

На самом деле до той минуты, когда швейцар Джерри Мюррей впервые распахнул дубовую дверь и приветствовал поклоном первых клиентов, львиная доля подготовительной работы по открытию ресторана легла на плечи Александры. Андреас лишь наблюдал за ней со смесью удовольствия, изумления и уважения. Он-то считал, что женился на красивой женщине, нежной и кроткой, хотя иногда и проявлявшей упрямство, но теперь вдруг оказалось, что он обвенчался с воинственной древнегреческой богиней.

«Алессандро» был готов к открытию в начале ноября, но все согласились, что оптимальной датой станет начало декабря, когда желудки успеют отдохнуть после Дня благодарения, а в воздухе уже будет ощущаться радостное предвкушение Рождества.

Они выбрали пятое декабря.

* * *

Ресторан «Алессандро» безоблачно процветал в течение первых трех месяцев. С момента открытия Андреас с головой окунулся в работу. Александра оказалась права: он нашел дело, в котором мог отличиться и реализовать себя. Он лично осуществлял контроль за кухней, а когда выписанный из парижского «Ритца» шеф-повар через шесть недель затосковал по родине и запросился обратно, Андреас отпустил его, а сам закатал рукава и, почти не прибегая к помощи повара, одолженного на время у Рудесхайма из его ресторана в Ньюпорте, взялся за готовку до прибытия нового шефа.