Гонки на выживание

Я написала письмо Жаклин Кеннеди, а потом прошла в свою мастерскую и заперла за собой дверь. Я не знала, который час, не помнила, какой сегодня день, лишь примерно представляла себе, чем занят мой муж, и обнаружила, что работать не могу.

Не только смерть президента привела меня в такое потерянное состояние, дорогая моя Бобби, и не только мысль о том, что Андреас может сломать себе шею на автодроме. Мне было нужно, нет, просто необходимо тихо посидеть в одиночестве и подумать над открытием, к которому я постепенно пришла в последние несколько недель. Оно захватило меня с головой, овладело всеми моими мыслями.

Я достигла своего плато. Сперва оно показалось мне прекрасным, потом я вдруг обнаружила, что оно пустое, голое и бесплодное. И я приняла решение.

Я хотела ребенка.

ЧАСТЬ IV

34

– Усыновить? Да ты с ума сошла!

– А почему нет? – Она старалась говорить как можно рассудительнее. – Люди вроде нас делают это каждый день.

– Вроде нас? Что, черт побери, это значит?

– Такие, как ты и я. Люди, которые хотят завести детей, но не могут.

– Хотели, – ледяным голосом напомнил Андреас. – Я больше не хочу, Али. Мне пришлось отказаться от этого, пришлось к этому привыкнуть, как и к тому, что я больше не гонщик…

– Но это не одно и то же! Как ты можешь сравнивать? – Александра почувствовала, что начинает горячиться, и заставила себя понизить голос. – Почему ты не хочешь хотя бы обсудить такую возможность? Давай не будем решать сгоряча, пусть пройдет время, подумай об этом.

– Говорю тебе, для меня вопрос закрыт.

– А для меня нет! – Она схватила его руку и крепко сжала, ее голос зазвучал умоляюще: – Прошу тебя, не наказывай меня, Андреас. Знаю, я сама виновата, что мы не завели детей раньше, до аварии, я много раз проклинала себя за это, но сейчас…

– Сейчас уже слишком поздно. – Он осторожно высвободил свою руку. – Я тебя не наказываю, но я понял, что есть в жизни вещи, которых нам никогда не добиться, как бы сильно мы этого ни хотели.

Александра схватила его за руку и прижала ее ладонью к своему плоскому животу.

– Этого у нас быть не может, ты прав, и мне пришлось с этим смириться, но в мире есть сотни маленьких детей, которым нужны родители. А мы так много можем предложить…

Она осеклась, пораженная тем, как резко Андреас вырвал у нее руку.

– Ты закончила? – ядовито спросил он. – Прекрасно. Тогда, может, выслушаешь, что я хочу сказать? Мысль об усыновлении кажется мне отвратительной. Уролог и твой друг Салко предлагали мне этот вариант, и не однажды, но я сказал им, что об этом не может быть и речи… Удивляюсь, почему Салко тебе это не передал.

– С какой стати он стал бы это делать?

– Долгое время вы с ним были так близки, – пожал плечами Андреас, – я полагал, что он тебе донес. – Его рот презрительно искривился. – А может, вы были слишком увлечены друг другом, и это вылетело у него из головы?

– Андреас! – воскликнула Александра. – Это недостойно тебя! Мы затронули слишком болезненную тему, так что перестань попрекать меня еще и выдуманными грехами.

– Я извиняюсь, – холодно сказал Андреас. – Прости меня.

– Конечно, я тебя прощаю, дорогой.

Она была смущена и обижена, но в то же время ей хотелось его обнять.

– Вот и хорошо. – Он направился к двери, но на полпути обернулся. – Но только уясни себе одну вещь, Александра. Больше никаких разговоров об усыновлении, никогда.

Он вышел из комнаты, а у Александры осталось такое чувство, будто ее ударили по лицу.

– И ты больше об этом не упоминала? – с сочувствием спросил Теодор Салко. – Ни разу ни слова?

Александра в отчаянии вскинула руки.

– Как я могла, Тео, после всего, что он мне сказал? В конце концов, он вправе отказаться. Ведь при усыновлении и отец и мать должны одинаково этого хотеть, разве не так?

– Конечно, Али. Но вопрос следует всесторонне обсудить, прежде чем принимать окончательное решение в ту или иную сторону. – Он откинулся на спинку кресла. – Хочешь, я поговорю с Андреасом?

– Боже упаси! Ты что, хочешь поджечь запал, чтобы мы взлетели на воздух? Представляешь, он и так уже к тебе ревнует!

– Ты шутишь, – усмехнулся Салко.

– Если бы! Мы с тобой провели много часов вместе, пока он болел, и Андреас напридумывал невесть чего. На самом деле он в это не верит, но ему нравится бросать мне такие обвинения, когда разговор заходит в тупик.

– Я понятия не имел, – присвистнул Салко. – Значит, ты осталась совсем одна, и тебе не на кого опереться… Мне очень жаль, Али. Ты, видимо, права, надо дать ему время успокоиться, а уж потом попытаться еще раз.

– А если у меня ничего не выйдет?

Он не стал лгать.

– В таком случае тебе просто придется отказаться от мечты о материнстве и научиться с этим жить. Ты сильная женщина. И работа у тебя творческая, это должно помочь. Старайся работать больше. – Салко ласково улыбнулся. – Кто знает, может, он еще передумает?