Гонки с дьяволом

— А! — поглощенный своими мыслями отмахнулся от него Алексей, — люди верили в Бога сорок столетий, а в библейского — двадцать. И что? Убивали все сорок столетий друг друга и церковь, между прочим, не отставала от остальных… Не в этом дело!

— Церковь учит милосердию! — не сдавался отец Серафим, — призывает к прощению раскаявшегося преступника. Может быть вам не стоило так жестоко карать заблудших…

— Это кого — бандитов Можиевского? — удивленно переспросил Алексей.

— Да! Если бы они раскаялись. Но вы, как я знаю, даже не пытались их направить на путь истинный…

— Такой раскаявшийся бандит, при удобном случае, отец Серафим, не задумываясь всадил бы нож в спину любому из нас.

— Вот тут ты может быть и не прав, Алексей, — возразил Александр Иванович, — возьми хотя бы нашего полковника.

Он дружески положил Голубеву руку на плечо.

— Ну знаете, Александр Иванович! — вскочил со стула Голубев. Его лицо дышало негодованием. — Прошу не сравнивать… Я этого от вас никак не ожидал.

— Успокойтесь, полковник, прошу вас! — вмешался я. — Саша, немедленно принеси извинения. Это черт знает что! И вы, полковник, простите ему оговорку. Вы прекрасно понимаете, что мы никогда не ставили знак равенства между вашей организацией и бандитами.

Александр Иванович, поняв, что он допустил бестактность, принес свои извинения. Полковник немного успокоился.

— Давайте вернемся к нашему разговору! — начал я, — Ты, Саша, обеспокоен продолжающимися убийствами. Твое беспокойство мы вполне разделяем. Но, чтобы понять явление, надо знать его причину. Не так ли? — я повернулся и вопросительно посмотрел на отца Серафима.

— Совершенно верно! Причинность, то есть, детерминизм, есть основа философии.

— Не совсем с вами согласен, но это не относится к делу. Итак, если отбросить эмоциональные причины, типа «Каин — Авель», «Отелло — Дездемона», то что же является основной причиной убийства? Убийство — это завершающий акт насилия. Цель насилия — присвоение собственности! Подожди! — пресек я попытку Паскевича, хотевшего возразить. — Именно присвоение чужой собственности. Под этим понимается многое. Волк, убивающий овцу, преследует присвоение собственности этой овцы, то есть ее тела. Не так ли?

Главной ценностью человека, человеческого общества является его труд. Это его собственность. Но, чтобы присвоить его труд, надо в той или иной форме заставить человека работать на себя, насильника. А заставить, значит лишить свободы. Поэтому главная цель любого насилия в человеческом обществе — лишение человека права распоряжаться самим собою, лишение его свободы. С этого отправного момента и началась организация человеческого общества на пути исторического развития.

Если бы заповедь Божия говорила бы не «Не убий!», а «Не лишай своего ближнего свободы!» и, если бы человечество придерживалось этой заповеди, то не было бы ни убийств, ни войн. Но церковь не могла призывать к этому, а человечество не могло этому следовать, ибо это лишало бы человечество возможности развиваться, так как лишение части людей свободы и обращение их в рабов, высвободило другую их часть для интеллектуальной деятельности. Следовательно, Бог, если он существует (простите, отец Серафим), не мог дать людям заповеди охраны свободы, а санкционировал насилие и грабеж, ограничив его благим пожеланием «не убий», которое ни к чему не обязывало. Мне вспомнилось, что Петр I, вводя фактическое рабство в России, передавая помещикам полицейские права над крепостными крестьянами, лицемерно сокрушался, что помещики продавали крестьян на рынках, аки скот. Чего же тут сокрушаться, если сам создал для этого условия? Но это так, между прочим. Итак, на первых порах, да и в последующих этапах исторического развития насилие играло главную роль в организации общественных структур. В виде отнятия свободы и личной собственности на труд, то есть, было замаскированным рабством.

— Так что же? — взволнованно проговорил Алексей. — Замкнутый круг и мы никогда из него не выйдем?

— Сейчас попробуем разобраться. Катя, дай, пожалуйста, шпильку.

Я согнул из шпильки неправильный многоугольник.

— Ты, Алексей, хорошо сказал о нулевом векторе. Что это?

— Нулевой вектор! — ответил Алексей.

— А теперь? — я разъединил концы фигуры и поднял один из них вверх.

— Спираль.

— Именно! Наша задача состоит в том, чтобы превратить нулевой вектор нашего развития в восходящую спираль. Если победят банды, то путь, по которому начнет развиваться общество, будет иметь нулевой вектор.

— Но как и какими средствами? — спросил Голубев.