Гонки со смертью

— Ой, только не надо разговаривать со мной как с душевнобольной! Если человек не в психушке, значит, он не душевнобольной. — Логичный довод. Дрожь в ее голосе теперь звучала отчетливее. — А я, знаешь, прямо-таки не просыхаю с тех пор, как вернулась из Чайна-Лейк. Все думаю об этих фотографиях на доске некрологов. А в тот день… Ты помнишь, как они забрали у нас одежду и заставили идти в душ? И потом… Помнишь, как они все время обследовали нас, будто знали о каких-то последствиях?

— Да, я помню.

— Черт возьми! Но что же такое происходит?!

— Похоже, это связано с осуществлявшимся в Чайна-Лейк проектом под названием «Южная звезда». Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Нет.

— А Морин Суэйзи, «Примакон лабораторис»?

— Нет. — Голос ее совсем ослаб. — Считаешь, военные что-то сделали с нами и теперь пытаются замести следы?

— Только не военные. И никаких следов, насколько я понимаю, никто не заметает. Уж не знаю почему, но какой-то серийный убийца вбил себе в голову, что мы должны стать его жертвами.

Она прерывисто дышала в трубку.

— Слушай, а мне и вправду страшно.

У меня защемило под ложечкой.

— Ты хоть не одна сейчас?

— Сейчас одна.

— А почему не позовешь кого-нибудь?

— Не хочу.

— Ну это ты зря. Может, пригласить кого-то из родственников или друзей? Может…

— У меня никого нет. — Она произнесла это с такой интонацией, что мое сердце сжалось. Я искала слова, но она меня опередила. Ее голос звучал теперь жестче. — Да ты не волнуйся. Сегодня я ложусь в больницу на обследование. Там уж точно буду не одна, а в окружении медперсонала.

— Постой-ка, Вэл, но ты ведь потом не поедешь домой самостоятельно? Ведь, насколько я знаю, химиотерапия очень тяжелая вещь…

— У меня не рак.

Я, что называется, прикусила язык.

— Не рак? А что же?

— Спроси чего полегче!

— Так ты и сама не знаешь?!

— Нет, не знаю. И… — Она помолчала. — Слушай, мне надо идти. Можно, я перезвоню тебе позже?

— Конечно. Звони, когда хочешь.

К ней вернулось прежнее спокойствие.

— Эта штуковина у меня в голове… И постепенно разъедает мой мозг. Прогрызает в нем дырки.

Меня замутило.

— Еще несколько таких туннелей, и со мною будет покончено. Речь идет о считанных месяцах, — сказала она. — Поэтому мне интересно, как этот ублюдочный маньяк собирается проделать во мне еще сколько-то там дырок.

В восемь утра мы с матерью ползли черепашьим шагом в ее машине по забитому до отказа шоссе Эль-Камино-реал, пытаясь добраться до аэропорта Сан-Франциско. Золотистый солнечный свет вместе с маминой лимонно-желтой блузкой и серебристыми волосами били своей яркостью по глазам. Загородившись от этого буйства красок солнечными очками, я послала Джесси на мобильник сообщение с номером своего рейса.

Мать мельком глянула на телефон.

— Он небось в ужасе от того, что надо ехать в Лос-Анджелес и встречать тебя?

— Нет. Папа его так напугал, что он теперь от меня ни на шаг.

— Ну надо же! А ведь Джесси принадлежит к тому малому числу людей, которых даже твоему папе не так-то легко запугать. — В ее улыбке я уловила легкую язвительность. — Он твой страж, Эв.

Я осторожно улыбнулась в ответ. Она сейчас не только шутливо прошлась по адресу отца, но еще и меня подталкивала к откровениям.

— Ну что ж, приятно это сознавать, — сказала я.

— Рада за тебя.

— А это приятно вдвойне.

Лицо ее вдруг посерьезнело.

— Знаешь, детка, ты вовсе не обязана поверять мне секреты своих личных отношений с Джесси. Я и так прекрасно знаю, что ты влюблена в него с самого первого дня.

От радости у меня перехватило дыхание.

— Спасибо, мама!

— Не за что, детка.

Головная боль по-прежнему не отпускала. С самого первого дня! Я помню его прекрасно. Помню, как стояла в больничном коридоре и звонила маме. Запинаясь, лопотала в трубку, что Джесси попал в аварию. Целая бригада хирургов ночь напролет собирала его по кусочкам при помощи металлических штифтов и медицинских скоб. А Бог ничем не давал мне понять, что услышал мою примитивную мольбу — «Господи, отврати этот кошмар!»

Машина медленно ползла в пробке.

— Вы всегда были здоровы на сюрпризы. Но построили нечто крепкое и незыблемое после такой-то ужасной травмы! И это не удивляет меня, а вселяет гордость за вас.

У меня защипало глаза.

— Мам, ну ладно тебе! Мне даже неловко.

— Вы обрели то, чему нет цены. И разве дело в сломанной спине?

У меня в глазах уже стояли слезы. Это ж надо так расслюнявиться! Прямо даже смешно. Я кивнула на торговый центр «Все для дома и дачи» и попыталась сменить тему:

— Давай заедем. Мне нужно кое-что купить. Салфетки там всякие…

Она включила сигнал поворота.

— Ага. А еще витамины и что-нибудь желудочное.

Правильно. А еще лучше хорошенько отоспаться, купить себе какие-нибудь жутко сексуальные итальянские туфли и пару недель понежиться на курорте где-нибудь на Багамах. Она остановилась перед аптекой. Я вытерла глаза, мы вышли из машины, и тут у меня зазвонил телефон.

— Здравствуй, курочка! Куда ты запропастилась?

Мать видела мое лицо в этот момент. Я специально держала телефон так, чтобы она могла слышать голос Тейлор.