Гонконг

— «Генизлы» сами вызвали такую реакцию. Вспомни — за убийство обычного гражданского, можно было отделаться штрафом. Даже полицейских и военных не раз убивали, отделавшись символическим наказанием. А про менее тяжкие проступки я и вовсе молчу.

Аня кривит лицо в злобной гримасе.

— Да. Но сколько «генизлов» так злоупотребляли своим положением? Три процента? Пять? Максимум, десять. Остальные просто жили и никого не трогали. Что им ещё было делать, раз они такими родились? Пулю себе в голову пустить? А теперь их истребляют по всей Земле.

Тут мне парировать особенно нечем. Да и нет в этом особого смысла — судя по эмоциональной реакции, к логическим аргументам девушка не прислушается. Плюс, я сам, при виде этих оборванцев, на момент представил, что было бы, будь они чуть решительнее и разбей стекло автомобиля, пока мы спали. Ничем хорошим для нас, это бы точно не закончилось. Потому и выстрелил, несмотря на то, что вооружённый ножом парень, скорее всего был и так готов обратиться в бегство. Хотя, тоже спорный вопрос — подростки, одна из самых жестоких категорий населения, не сильно боящаяся смерти ввиду возраста. Что делает их самыми опасными и отмороженными в уличных конфликтах.

Следующие полчаса едем, обмениваясь только редкими фразами по поводу маршрута движения. В такси есть автомобильная зарядка, так что поставив один аппарат заряжаться с открытой на нём картой, Аня просматривает новостную ленту на втором, иногда комментируя увиденное. Что занятно — про пару сбежавших с Тайваня «генизлов», добравшихся до континентального Китая, в новостях ничего нет. Либо нас сочли обычными психопатами, либо решили, что это дело какой-то из специальных служб другой страны. Но к «семьям» пока не причисляют. С другой стороны — информация просто могла пока не попасть в новости. Да и как только восстановится обмен данными между странами, нас быстро идентифицируют. К этому моменту, оптимально обзавестись новыми документами или хотя бы найти относительно безопасное убежище.

По мере того, как мы отъезжаем от Гонконга, плотность застройки постепенно снижается. Имеются даже относительные промежутки между населёнными пунктами, а не сплошная агломерация, как раньше, где вся разница между городами была в дорожных знаках, установленных на тротуаре.

Правда, здесь боевые действия тоже велись и насколько я могу судить, порой весьма масштабные — часто встречается сгоревшая бронетехника, разрушенные дома и до сих не убранные трупы. А ещё намного больше военных, которые правда производят впечатление мобилизованных гражданских, толком не умеющих обращаться с оружием. Несколько раз у нас проверяют документы, а как-то раз пытаются обыскать машину и солдат останавливает только вспыхнувшая неподалёку стрельба.

Ещё один отличительный момент — повальное мародёрство. Китайцы, поняв, что продолжения массовой бойни не будет, а полиция с армией обескровлены, решили воспользоваться ситуацией — разграбленные магазины нам встречаются всё чаще. Кое-кто и вовсе сводит старые счёты — мы несколько раз натыкаемся на относительно свежие трупы с ножевыми ранами, а как-то наблюдаем, как за молодым парнем несётся сразу целая компания, вооружённая ножами и битами. Всё это здорово отвлекает военных, которые чаще всего не реагирует на проезжающее мимо жёлтое такси, в котором не заметно коробок с награбленными товарами или ещё чего-то подозрительного. Думаю, если бы не цвет кожи, нас бы и вовсе не тормозили. Но европеоидная внешность, в данном случае, сильно подводит.

Когда, вечером я вижу указатель, где на английском написано, что до границы пять километров, сначала не верю своим глазам. А когда первая вспышка радости проходит, понимаю, что в авто сразу три пистолета. Притормозив на обочине, избавляемся от оружия и запасных магазинов. Ещё несколько секунд стоим на месте — перед контактом с пограничниками всё-таки бьёт лёгкий мандраж.

— У нас всё получится. Мы забьёмся поглубже в Лаос и осядем где-то там. Пара странных белых хиппи, которым надоела жизнь в лоне цивилизации.

Повернувшись к Ане, усмехаюсь.

— Ключевой момент не увлечься — мыться и бриться по-прежнему будем.

Девушка непонимающе смотрит на меня.

— Да ты вроде и с щетиной…

Наконец до неё доходит и она прервавшись, заходится нервным смехом, толкая меня кулаком в плечо.

— Нас сейчас пристрелить могут, а ты значит размышляешь о гладкой женской коже между ног. Поехали, уже.

Тоже улыбнувшись, жму на газ и машина начинает путь к границе.

Интерлюдия 7

— Они снова нанесли удар. На этот раз по нашему центру содержания в Тибете. Как вы это объясните?

Задавший вопрос, полный лысеющий мужчина гневно смотрит на хмурого генерала, сидящего по правую руку от него за длинным столом и тот принимается медленно отвечать.

— Могу только предположить, что они каким-то образом прошли подготовку для действий в горах. Если вы намекаете, что они могли заранее получить информацию о системе охраны нашего объекта, то это полностью исключено.