Гонщик

– Чудесно! – Джеральд отставил пустое блюдечко. – Старик превзошел самого себя.

– Передай ему, что мне очень понравилось. Хочешь еще? Я столько не съем.

– Если я слопаю весь твой приз, это будет нечестно, – возразил Джеральд.

– Тогда я Ли отнесу. Она поправляется, рука растет хорошо. Я их с Ольгой сегодня навещала.

Тина откинулась в шезлонге, глядя на крыши Кеодоса. Если у нее и возникали порой сомнения – а стоит ли ввязываться в это дело и сотрудничать с «Галактическим лидером»? – то, вспомнив девятнадцатый ярус «Сиролла», она мгновенно от них избавлялась. Террориста надо убить просто потому, что он террорист. Не имеет значения, какими мотивами он руководствовался. Важны не мотивы, а результат. В данном случае результат – это раздавленная рука Ли, неизвестная женщина с размозженной головой, трупы охранников под обломками. Тина согласна была превратиться в машину для убийства и прикончить Гонщика без всяких колебаний. Лишь бы он не успел сдаться властям: наняв искушенного адвоката, террорист может представить дело в выгодном для себя свете и добиться от судей снисхождения. А от нее он снисхождения не дождется.

– Послушай, Тина… Давно хотел спросить… Когда ты решила стать киборгом, ты так круто изменила свою жизнь… Верно, что это была экспериментальная операция с вероятностью летального исхода пятьдесят на пятьдесят?

– Верно, – Тина заглянула в свою чашку: кофе там не осталось.

– Ты не боялась?

– Джер, мне нечего было терять. Я боялась вернуться на Манокар.

– Я видел Манокар в «Новостях»: аккуратные такие домики примитивной архитектуры, устаревшая техника, нарядные грациозные женщины… правда, лиц не рассмотришь – все в вуалях. Скучноватый мир, и ничего зловещего.

– Зловещее не всегда вылазит напоказ. Там достаточно стабильная жизнь… Но там мы с тобой, например, никогда не смогли бы сидеть вот так и болтать. Там на все случаи жизни есть обязательные ритуалы, и увиливать от них нельзя. Там человек по рукам и ногам связан своей возрастной, половой, сословной принадлежностью и должен вести себя строго определенным образом, понимаешь? При этом личные склонности и желания в расчет не берутся. В результате многие люди живут не так, как им в глубине души хотелось бы. Не говоря уже о мощной цензуре: инопланетные передачи под запретом, любое произведение искусства, не получившее одобрения властей, подлежит уничтожению.

– Тогда я не понимаю, почему на Манокаре живет так много народа… В смысле почему не разбегаются?

– Как видишь, я сбежала, – усмехнулась Тина, – и для этого мне пришлось стать киборгом. Если за свободу надо платить – я согласна. Удрать с Манокара очень сложно, иначе там бы давно уже никого не осталось, кроме правительства… – Помолчав, она добавила: – Пожалуй, я утрирую. Там слишком много людей, которые просто не представляют себе, что можно жить по-другому.

– Тогда я не хотел бы туда попасть… – Джеральд потянулся. – Знаешь, а ты мне нравишься!

Они никогда не были влюблены друг в друга – их связывала прочная, однако совсем не романтическая дружба, – но бывало, что занимались любовью, если возникало настроение. Отношения, немыслимые для Манокара, зато достаточно распространенные на таких планетах, как Земля, Нез или Ниар. Тергаронцы, руководившие проектом, исходили из того, что киборгов не следует лишать права на полноценную личную жизнь («это может повлиять на боевой дух», как выразился один офицер высшего командования), и Тина после операции осталась нормальной женщиной, если не считать утраченной способности к воспроизводству. Сбросив комбинезон, она улыбнулась: а жалко, что инструктор по безопасности и та воспитательница не могут сейчас ее увидеть!

Глава 4

Выкачав из Джулии Дис полезную информацию, Саймон заказал билет на космолайнер «Аонида» до системы Раксы. Теперь у него осталась одна-единственная капсула мейцана, которую нужно беречь как зеницу ока. Первую капсулу он проглотил перед тем, как отправиться на свидание с Джулией: помимо всего прочего, мейцан повышал потенцию.

…Разноцветные бра озаряли комнату уютным светом. Снаружи, за прозрачной стеной, раскинулась россыпь огней – ночной Кеодос. Джулия сидела на ковре и с обожанием смотрела на Саймона снизу вверх. Он вел себя грубо, но ей было не привыкать к такому обращению.

– Артур, Генлаор меня сегодня наругал… Он стал жутким злюкой!

– Давно работаешь в «Лидере»?

– Полтора года… После того, как мне сделали операцию. Доктор Вышинский сказал, что я – лучший из всех его шедевров!

– Как манекен в универмаге, – усмехнулся Саймон. – Человеко-незийский гибрид! Тебя за деньги надо показывать.

Странная красота Джулии возбуждала его и одновременно немножко пугала – но лишь до тех пор, пока он не принял мейцан. Сейчас Саймон был хозяином положения, и Джулия это понимала.

– Почему – за деньги? Артур, почему ты так говоришь?!

– Потому что ты кукла, которую доктор Вышинский сшил из разных кусков. Не воображай о себе слишком много.

Ее лицо стало обиженным и растерянным. Саймон торжествовал: наконец-то он поставил на место хоть одну красивую женщину! Вот так с ними и надо.