Гонщик из Монако

Когда воздух напитался еще одним ароматом плотской любви, он стиснул ее талию и жестко прижался губами к ее губам.

Роза отрывисто простонала, пережив настоящий взрыв, феерический восторг. То, чему она не в силах была дать название.

Она протяжно выдохнула, и губы Мэтью соскользнули с ее губ, сорвав-таки с них тот отложенный поцелуй.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Роза нежилась на влажной простыне, остывая.

Она блаженно улыбалась своим ощущениям, вдыхая еще не улетучившийся аромат блаженства.

— Я твой первый мужчина, — самодовольно констатировал Мэтью.

— Да... — пропела Роза, не открывая глаз. — Да, — повторила она с упоением.

— Как такое возможно? — недоверчиво спросил Мэтью.

Роза еще не понимала, что ей говорят. Она была всецело в своих переживаниях. Она плыла на горячем летнем облаке в горячих лучах ласкового солнца, ее орошал горячий солоноватый дождь и обдувал горячий нежный бриз.

Она чувствовала себя свободной, раскрепощенной, переродившейся, созревшей. Ее тело словно бы нараспашку или наизнанку сигнализировало ей изо всех своих уголков о радости, которую ему посчастливилось познать.

Она была безучастна ко всему наружному, равнодушна к словам, невосприимчива к вопросам...

— Поговори со мной! — раздраженным тоном отозвал ее из царства неги Мэтью Готье.

— Ты мой... Ты мой первый... Это так! — подтвердила Роза, прижавшись к нему всем телом. — Что тебя так растревожило? — словно свысока, немного отстраненно спросила она.

— Как что? Ты была девственна! — пробурчал он в ответ.

— И это так, — улыбнулась, приглядываясь к своему мужчине, Роза.

— Ты была девственна! — повторил он. — Чертова девственница! — оттолкнул он ее от себя.

— Я понимаю. Это ужасно. Но ты знал об этом. Только тебе я сказала, что никогда не была с мужчиной. Разве не так? — примирительно гладила его по груди Роза.

— Но ты знаешь, как я это воспринял. Я думал, что ты лукавишь, играешь со мной. Я не был готов к такому повороту. Ты позволила мне иронизировать по поводу твоего целомудрия, — упрекнул он ее.

— Стоит ли об этом говорить, Мэтью? — покровительственным тоном успокаивала его Роза.

Ей непонятна была растерянность мужчины, который только что стал богом для нее.

— Стоит, — зло заявил он. — Я не верил ни одному сказанному тобой слову. Что прикажешь делать теперь? Огульно поверить всему?

— Не нужно! — возмущенно воскликнула Роза, прикрыв обнаженную грудь руками. — Забудь все, что я тебе когда-либо говорила. Барахтайся в своих предубеждениях, спотыкайся о свои подозрения. Живи, как привык. Я больше ни слова тебе не скажу.

Роза поднялась с постели и торопливо обернулась отброшенной простыней.

— Боже! Да что ты взъелась?! Что такого я сказал? — постарался удержать ее Мэтью.

— Чего ты от меня хочешь?! — сотрясаясь от негодования, воскликнула она. — Прости, что оказалась девственницей, а не шлюхой, как ты хотел.

— Не драматизируй, Роза. Я просто не понимаю, как такое может быть — в твоем-то возрасте.

— Ты настоящий джентльмен. В одном предложении упрекнул меня и в невинности, и в неискренности, при этом напомнив о возрасте. Ты настоящий виртуоз оскорблений! — обиженно выпалила она.

— Успокойся, — проговорил он, поймав Розу в свои объятья. — Остынь, возьми себя в руки. Ты перевозбуждена. Но я требую объяснений. Я хочу все знать. Иначе с ума сойду. Ведь женщина в Монако девственницей не была.

— Как тебе знать, если ты с ней не переспал? — выкрикнула Роза.

— Вот так, — сказал Мэтью, положив руку у нее между ног. — Отвечай.

— Что я могу сказать? Я никогда не была в Монако.

— Это я уже понял. Ты — не она. В моей постели в Монако была другая мисс Холл... Или же это была ты, которая вернула себе невинность хирургическим способом.

— Что?!

— Лучший способ заставить мужчину чувствовать себя особенным — это подарить ему собственную непорочность, — цинично проговорил Мэтью.

— Ты мерзок! Отвратителен! Ты... У меня слов нет. Меня глубоко оскорбляют твои представления обо мне и о женщинах вообще! Ты... животное! Вот ты кто!

— Позволь напомнить, что ты с восторгом и без особых хлопот с моей стороны отдалась этому животному, несмотря на высокие моральные принципы и цитадель непорочности...

— Замолчи! — в слезах вскричала Роза. — Я не та женщина, какую ты хотел. Давай откровенно признаем это. Все, что между нами произошло, — ошибка. Ты обознался. Я не женщина из твоей монакской постели. У меня нет диплома по беспутству. Я бесталанная любовница. Я тебе не подхожу!

— Дело разве в этом? — перекричал ее Мэтью. — Мне безразлично, ты ли была тогда в моем номере или...

— Не я! — твердо повторила Роза.

— ...или не ты... Хотя, как такое могло быть, я не понимаю. Я видел ее голой и— могу поклясться, что ты и она — абсолютное подобие. Постой! — осекся Мэтью и задумался. — Похожи, как близнецы. Да, близнецы! Именно так. А у тебя, кажется, есть сестра. И она...

Роза отвернулась от Мэтью, желая скрыть свое лицо. Он зашел с другой стороны и привычным тоном скомандовал:

— Смотри на меня! Что ты пытаешься скрыть, Роза? Я заговорил о твоей сестре... Это она была в моем номере в Монако? Отвечай! Она?