Гонщик из Монако

     — Я не люблю этого, — поморщившись, отказалась Роза.

     — В медицинских целях, — настаивал Мэтью, насильно вложив стакан ей в руку.

     — Я не больна. Я зла. Из-за тебя я лишилась работы.

     — Самая распространенная ошибка людей — перекладывать вину на других, — холодно проговорил Мэтью.

     — Слушай, избавь меня от своих истасканных нотаций. Я не желаю слышать обличения из твоих уст! — объявила она, залпом осушив стакан.

     Наблюдавший за этим Мэтью едко ухмыльнулся. Роза с грохотом поставила стакан на столик, и тот вновь оказался наполненным виски.

     — Джеми уверен, что мне не следовало выпихивать тебя из своей постели.

     — Мне не интересно, о чем сплетничают между собой самцы вроде вас! — пробормотала девушка, чувствуя, что язык плохо повинуется ей,

     — Он считает, что я обязан был переспать с тобой. И, пожалуй, он прав. Я обидел тебя тогда своим пренебрежением. Теперь ты срываешь на мне обиду.

     — А мне бы не хотелось спать с такой холодной и скользкой рыбой, как ты, — захмелев, хихикнула Роза.

     Довольный Мэтью ядовито улыбался, наблюдая за ней.

     — Я бы не выгнал тебя, не будь ты тогда безобразно пьяна.

     — Я была недостойна тебя, как оказалась недостойна Смита? — спросила девушка.

     Мэтью поймал себя на том, что постоянно спускается взглядом к ее тугому свитеру из ангорской нити цвета вереска.

     — Я люблю, когда женщина в ясном сознании. Только так я могу насладиться близостью с ней в полной мере. А тебе в тот момент было и без меня весело.

     — Сколько раз я могу повторять? Я никогда не была в Монако! — Роза теперь уже сама потянулась к стакану с виски.

     — Ты убедила себя в этом. Такое случается. Эпизоды прошлого стираются из памяти, если невыносимо мириться с ними. Весьма распространенный мнемонический феномен. Человек подменяет воспоминания о реальных событиях вымышленными, в которые свято верит, — тоном внушения проговорил Мэтью.

     — Ты ужасный человек, — невнятно пробормотала Роза, допивая виски.

     Мэтью отодвинул оба стакана и поставил бутылку на прежнее место в шкаф, после чего подсел на диван ближе к девушке.

     — Мужчины тоже ранимы, — загадочно произнес он, внимательно присматриваясь к девушке.

     Их колени соприкоснулись, но Роза этого словно не заметила.

     — И ты мстишь женщинам за свои раны? — спросила Роза, неожиданно с сочувствием посмотрев на него.

     — Ты могла бы стать исключением... Ты уже исключительная в некоторых смыслах! — проникновенно проговорил он.

     — Ты... такой... необычный, — осторожно произнесла она, чувствуя, что ее лицо помимо воли приближается к его лицу. — Что ты хочешь сделать со мной? — пролепетала она, закрыв глаза.

     — Сколько? — ласково спросил ее Мэтью.

     — Чего — сколько? — переспросила она, открыв глаза.

     — Сколько ты берешь за час, за ночь? Какие нынче расценки на любовь? — ошпарил он ее очередной колкостью.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

     — Ты говоришь о деньгах? — приподняла золотистые брови Роза, непонимающе посмотрев на Мэтью.

     — Я говорю о деньгах, — подтвердил мужчина.

     — Для жизни деньги необходимы. Это так. Но из-за твоих наветов я стала безработной, и ты имеешь наглость говорить со мной как с продажной женщиной, — слабо упрекнула его Роза; самообладание отказывало ей по мере сокращения между ними дистанции.

     — Клевета — это преступление. Ты можешь подать на меня в суд, если уверена, что я его совершил, — прошептал Мэтью над ее ухом, и Розу обдало его горячим дыханием.

     — Уверена, на тебя работает легион законников, которые святого опорочат, лишь бы только выгородить тебя. Решиться преследовать таких, как ты, через суд — все равно что добровольно взойти на костер инквизиции. Субъекты, подобные тебе или Смиту, мастерски умеют переиначивать факты в свою пользу.

     — Странно слышать это от человека, который искренне считает себя безгрешным, — проговорил Мэтью.

     — Тебе доставляет удовольствие насмехаться над людьми, над их слабостями и сложностями? — осуждающе произнесла Роза Холл.

     Мэтью поднялся со своего места и отошел к  противоположной стене. Роза внимательно следила за ним. Помолчав и оценивающе оглядев собеседницу, он строго произнес:

     — С такими представлениями ты просто обязана подать на меня в суд.

     — Но ты убежден, что я этого никогда не сделаю? — настороженно предположила девушка.

     — Никогда, — кивнул Мэтью.

     — Почему ты так уверен?

     — Зная людей, я утверждаю, что некоторым из них, к числу которых ты и относишься, проще оставаться в роли вечной жертвы. Они готовы на все голоса твердить, что невозможно противостоять системе, с ее несправедливостью и лживыми целями. На самом же деле такие люди просто не в состоянии противостоять самим себе. Ты не веришь в себя, не веришь себе. Но ты готова подчиниться силе, даже если она разрушительна, — холодно объявил Мэтью.

     — Не я создала ситуацию, из-за которой потеряла свою работу. Меня лишь поставили перед фактом. Выразили недоверие. Настоящим же виновником случившегося я считаю тебя. Ты спровоцировал враждебное отношение ко мне Смита, а уж он дал волю своему ханжеству, — в очередной раз напомнила ему Роза.