Гонщик

— Он разбился, все кости переломаны, — уже на базе сообщила Тине девушка-лейтенант, которой поручили присматривать за временными гостями. — А умер еще в воздухе, от остановки сердца, и на лице такое выражение, как будто перед смертью увидел что-то ужасное. Знаете, на нем ведь был гравиранец, вполне исправный — и он ухитрился свалиться в пропасть! На такое способны только штатские… — Пренебрежительно фыркнув, девушка официальным тоном закончила: — Его останки передадут Космополу.

Гонщик дал подписку, что не будет заниматься шпионажем, после чего ему предоставили для ремонта яхты один из ангаров, а также запчасти, за которые Тина расплатилась, воспользовавшись своим старым счетом в тергаронском банке. Около ангара дежурили солдаты, без передышки игравшие в азартные игры, и робот с видеокамерой. На борту яхты тоже круглосуточно торчал охранник (Тине удалось убедить Стива в том, что лучше проявить благоразумие и не протестовать против такой меры) — ему было скучно, и он с разрешения Стива играл с бортовым компьютером. Сам Гонщик, которому запретили покидать ангар, целыми днями напролет занимался ремонтом, Тина ему помогала. Оба сошлись на том, что лучше не испытывать терпение тергаронцев и убраться отсюда побыстрее.

Однажды девушка-лейтенант, каждый день навещавшая их, сказала:

— Тина, с вами хочет поговорить один из военнопленных, Арнольд Риган. Вы знаете такого?

— Да. Где он?

— В тюрьме. Он был на «Мезоне», в загерметизованном отсеке, там многие выжили. Если хотите его навестить, вам надо получить разрешение у майора Коренау.

Назавтра Тина получила разрешение и пошла к Ригану, лейтенант ее сопровождала. Они пересекли припорошенную буроватым снегом площадку, окруженную ангарами. Тина давно уже заподозрила, что все они пустуют: это старая, заброшенная часть базы, потому-то их с Гонщиком здесь и устроили.

— Холодно, — заметила, поежившись, лейтенант. Ее щеки и кончик вздернутого носа порозовели.

— Еще бы, — согласилась Тина — она ощущала холод, но не мерзла. — Тут лето или зима, если это не военная тайна?

— Тут времена года не меняются. Лет через пятнадцать я тоже стану киборгом.

Тина не стала спрашивать, сколько сейчас на Тергароне киборгов, — это вполне могло сойти за выпытывание стратегически важных сведений. Тергаронцы не любят, когда посторонние лица лезут куда не надо и задают много вопросов. Она быстро это усвоила и за десять лет контактов с ними ни разу не нарывалась на неприятности из-за чрезмерного любопытства. Кое-что она вычисляла, просто сопоставляя факты, но выводы держала при себе. Девчонке около двадцати пяти — значит, киборгизации подвергают сорокалетних, тех, у кого уже есть дети. Видимо, тергаронцы всерьез готовятся к большой войне с потенциальным агрессором. Другой вопрос, существует ли этот самый агрессор… Силарская игра так и не дала ответа — пятьдесят на пятьдесят.

Спустившись в подземный туннель, они сразу окунулись в густое тепло, и легкость исчезла — здесь была привычная для людей сила тяжести.

— Сюда, — позвала лейтенант.

Машина с непрозрачными окнами, мягкими диванчиками и звуковым синтезатором, наигрывающим бодрую мелодию (очевидно, для того, чтобы заглушать доносящиеся снаружи звуки). Она мчала их по лабиринту туннелей минут пятнадцать, и под конец у Тины возникло навязчивое желание сломать синтезатор: он не только без устали повторял один и тот же мотивчик, но еще и невыносимо фальшивил.

— Зациклило, — объяснила девушка, когда прибыли на место. — Они часто выходят из строя.

Пришлось подождать, пока один из часовых, повернувшись к терминалу, проверял данные Тины Хэдис. Наконец их впустили в широкий длинный коридор, облицованный металлическими плитами. Роботы в нишах, глазки видеокамер, одинаковые двери. Типичная тюрьма.

— У нас тут гауптвахта, но сейчас всех повыпускали в честь победы, а то негде было разместить военнопленных. — Лейтенант остановилась перед первой дверью. — Это комната для свиданий, заходите.

Комната для свиданий выглядела получше, чем коридор: здесь были пластиковые панели веселенькой расцветки, подержанная мягкая мебель и большая стереокартина с морским пейзажем. Вскоре замок опять щелкнул — привели Ригана. Он заметно похудел, правую щеку покрывала застывшая белая пена.

— Привет, Тина, — хрипло поздоровался он, усаживаясь в кресло напротив.

— Привет, Риган. Я рада, что вы живы. Вас ранило?

— Ожоги. Это вы с тем парнем заманили нас в ловушку?

— Мы, — Тина не собиралась ни увиливать, ни оправдываться.

— Я на вас не в обиде. По крайней мере, мы ни во что не успели вляпаться и нас не притянут к суду за пиратство. В этом… сражении погибло много народу, но те, кто уцелел, смогут вернуться домой и жить по-человечески. Нас уже скоро отправят на Ниар — сказали, что сейчас ведутся переговоры с правительством. Серьезно, Тина, вы меня выручили. Генлаор убит?

— Да.

— Это точно? Вы видели его мертвым?

— Да, точно.

— Наконец-то… Уж теперь я буду с оглядкой выбирать себе новых боссов!

— С вашими детьми все в порядке?

— Ага, — он кивнул, пощупал обожженную щеку и поморщился. — Не болит, зато чешется…