Гонцы смерти

— Это дело на контроле премьера и Президента, — решительно проговорил он. — И я не могу прийти к ним и сказать: у меня есть очень опытный следователь — Турецкий, который просит отсрочку в расследовании, он немного расслабился: коньячок попивает, с девушками болтает и за десять дней ничего толком не смог расследовать!

Замечание о коньячке и девушках покоробило Турецкого. Даже Меркулов помрачнел, не ожидая от генерального такого грубого выпада. «Интересно, кто же ему доносит всю эту чепуху? — усмехнулся про себя Александр Борисович. — Что за гнида?»

— И вообще, Константин Дмитриевич, я недоволен работой вашего следственного управления. Вы у нас шеф следствия? — Генеральный поморщился, вытащил таблетку, запил ее водой. У него была язва, она время от времени давала о себе знать, и весь аппарат об этом был осведомлен. — Прошло то время, когда результата нужно было добиваться любой ценой. Но когда результативность раскрытия преступлений на нуле, то это свидетельствует о плохой работе не только подчиненных, но и руководства. Я в данном случае говорю и о себе. Значит, мы не умеем руководить. И все прошлые заслуги, которые имеете вы, Константин Дмитриевич, и вы, Александр Борисович, не могут перекрыть данный позорный факт и волокиту по важному делу. Я тут еще прочитал справку Поздеева по делу об убийстве директора Красноярского алюминиевого завода Токмакова. Следствие проведено неплохо, но убийца опять-таки не найден. А утверждение Поздеева, что действовал профессионал, да еще из другой страны, этот вывод, извините, звучит неубедительно. Нам только не хватало сегодня все списывать на зарубежных террористов! Да газеты просто засмеют нас!

Генеральный выдержал паузу. Он в силу старого воспитания очень серьезно относился к печатному слову.

— Словом, пишите рапорт на мое имя, приводите объяснения, почему вам не удалось найти убийцу вице-премьера. Я же склоняюсь к мнению Фомина из ФСБ о том, что здесь естественная смерть. Словом, прекращайте это дело! Мы не можем отвлекаться на неперспективные дела, когда следственное управление буквально завалено работой, и я никого даже в отпуск не могу отпустить! — приказал он.

Конечно, Турецкий мог рассказать о своих подозрениях, причастности двух швейцарцев к убийству Анатолия Клюквина, а тот вместе с убитым Старостиным создавали «фантом Володина», который использовали как орудие убийства, и прекрасную историю, подаренную Эллой Максимовной, о мотивах Станкевича. Он даже хотел все это выложить, если генеральный посоветует ему прекратить дело, но упоминание о Фомине вызвало настороженность. Турецкий вдруг вспомнил, как недавно на одном из расширенных совещаний силовых ведомств в правительстве, куда пригласили и его, Фомин и генеральный сидели рядом и о чем-то постоянно перешептывались. «Они если не друзья, то хорошие приятели, может быть, учились вместе, — подумал Турецкий. — Вместе собираются, чтобы пропустить рюмочку-другую, отметить праздник, и завтра же все это узнает Станкевич. Какие его действия?»

Он вспомнил налитые кровью глаза Шелиша, и ему стало не по себе.

— Я могу обратиться за советом к премьер-министру? — спросил Турецкий.

У генерального от такого вопроса даже округлились глаза.

— Что это за совет? — не понял он.

— Это чрезвычайно деликатная ситуация. В моей следственной практике я еще не сталкивался с подобными проблемами. Они касаются важнейших вопросов экономики государства, и я обязан строго конфиденциально сначала доложить об этом премьер-министру, тем более что Владимир Алексеевич в личном разговоре со мной такое право мне дал, — жестко заявил Александр Борисович.

Генеральный несколько секунд молчал, не зная, что ответить своему подчиненному.

— Я как бы действую через вашу голову, но это ни в коей мере не является ущемлением ваших прерогатив как руководителя прокуратуры. Больше того, если премьер-министр согласится, я готов изложить данную ситуацию в вашем присутствии, но когда вы выслушаете, вы поймете, почему я настаивал именно на такой встрече. Речь идет о безопасности как самого Белова, так и Президента.

От последних слов у генерального пересохло в горле, и он снова налил себе минералки.

— Константин Дмитриевич докладывал вам о тех подслушивающих устройствах, что были обнаружены у меня в кабинете, — не дав генеральному опомниться, заявил Турецкий. — Я тогда посоветовал не поднимать шума, но осторожно провести служебное расследование по этому поводу. Оно проводилось?

Генеральный посмотрел на Меркулова. Константин Дмитриевич развел руками. Турецкий знал от Кости, что именно в этом кабинете ему посоветовали не заниматься ерундой, а проверить лишь безопасность кабинетов. Но чтобы провести даже такую проверку, требовалось просить технику у ФСБ. Только там имелись такие приборы, которые могли бы обнаружить низкочувствительных «клопов», но генеральный не захотел беспокоить начальника ФСБ по таким пустякам. Александр Борисович сознательно свел разговор к этому инциденту, чтобы намекнуть своему высшему начальнику о допущенной им халатности.