Гонзаго

Отбив вялую атаку и отобрав мяч, «Шинник» всей командой пошел вперед. Основное время игры уже закончилось, и стрелка часов побежала свой последний круг. Время игры неумолимо приближалось к концу. Нападающий хозяев поля по левому краю быстро продвигался к воротам чемпионов. Сейчас последует последний навес на ворота и все.

Алешка бросился в штрафную площадку, а рядом с ним неотступно дежурили сразу три спартаковских игрока.

«Ну давай же, давай, навешивай, дорогой, не тяни, секунд пятнадцать осталось и все».

Алешка увидел, как, предварительно коснувшись чьей-то головы, мяч летит прямо в его направлении, но на неудобной для удара головой высоте. Бить же ногой не давали спартаковцы, зажавшие его со всех сторон. Решение пришло само по себе, интуитивно. Он, с трудом корпусом потеснив игрока, принял мяч на грудь, подбросил его ногой вверх и, не видя чужих ворот, наугад, ударил в падении через себя. Еще через мгновение, лежа на земле, он услышал, как стадион неистово взорвался, и понял, что не промазал, а попал. И тут же на него буквально посыпались сверху возбужденные игроки, которые что-то радостно кричали ему. Но было не тяжело, а удивительно приятно. Он сам еще до конца не осознал, что сотворил чудо в игре против чемпиона страны. За неполных шестнадцать минут, проведенных на поле, забил целых три мяча и спас команду от поражения.

Судья показал на центр поля и, взглянув на секундомер, тут же дал сигнал к окончанию игры. Ничья. Три: три.

Что тут началось на стадионе, было трудно передать словами. Как будто команда всего лишь не свела матч в ничью, а выиграла его у лучшего клуба России с крупным счетом. Драматизм матча, державшего до последних мгновений болельщиков в напряжении, достиг апогея и, удачно завершившись, удовлетворил страстное желание всех свести игру к ничьей. К ничьей, безусловно, стоившей победы. Радость болельщиков вырвалась наружу. Вся сорокатысячная толпа выкрикивала фамилию своего нового кумира: «Не-мов, Не-мов, мо-ло-дец!»

Понукаров только успел вскинуть руки вверх, как на него навалился и начал душить в объятиях Володя Каменков, будто именно он забил все три мяча, а за ним последовали и другие игроки.

— Да перестаньте, черти, задушите сейчас, — начал отбиваться Понукаров, — вы же не по адресу обратились, не по ад-ре-су…

А в этот момент несколько десятков самых азартных болельщиков выбежали на поле и бросились качать героя матча, всего за шестнадцать минут ставшего всеобщим любимцем.

Один из фанатов, задыхаясь от радости и пытаясь перекрыть шум на стадионе, своим знакомым закричал:

— Мужики, я вам ответственно заявляю, что это новый Эйсебио или Марадона, а может быть, даже и Пеле. Только наш, русский. Вы же видели, как он их сделал… Мужики, это же суперкласс!

А в это самое время вопреки всем правилам на скамейке «Спартака» немного растерянные и ошарашенные тренеры и игроки тоже хлопали в ладоши герою матча. Старший тренер энергичным движением руки подозвал к себе молодцеватого мужчину в светлом дорогом костюме с довольно серьезным, задумчивым лицом и проговорил:

— Да… Ну ты сам все видел, Миша. Мне, собственно, нечего к этому и добавлять… Прошу узнать об этом парне все! Абсолютно все, понимаешь! Кто, что, где, как, почему… Где родился, где крестился и тому подобное… Он непременно должен играть у нас… Какое чувство гола! Какая скорость! Такие мячи не каждый день увидишь, ребятки… Да-а… Ничего не скажешь, парень молодец! Ну, Миша, давай, действуй. На все про все тебе даю… три дня. И ни единого больше. Ты понял меня? Можешь начинать работать прямо сейчас… Пока!

А радостные болельщики хозяев поля до самой ночи азартно обсуждали итоги прошедшей игры, ходили по городу с флагами любимого клуба, хлопали в ладоши и выкрикивали разные стихотворные речевки, родившиеся экспромтом сразу же после матча. В одной из них автор слов с безусловно очень богатой фантазией сравнил забитые в ворота «Спартака» мячи с увесистыми карасями. Сами же стишки звучали доподлинно так:

Кто набросал Спартаку карасей?
Немов, конечно же, Алексей!

Согласитесь, не правда ли необычное сравнение?! Но подобная несуразность ничуть не смущала толпу подвыпивших фанатов, уверенно и дружно сотрясающих воздух этой парой строк. После чего следовал свист и разные завывания. Главным для них здесь, несомненно, была рифма, где слово «карасей» отлично подходило по окончанию к имени героя матча — Алексей. Остальной же смысл был понятен и очевиден.

В другой речевке содержался непрозрачный намек на чрезвычайно малое пребывание Немова на поле и жадность судьи, добавившего всего-то одну минуту дополнительного времени, иначе… сами понимаете, запросто надрали бы чемпиону одно место пониже пояса:

Можно сказать, Спартаку подфартило:
Времени просто чуть-чуть не хватило…

А после этого снова кто-то один из толпы задиристо выкрикивал самую первую строчку про «карасей», а вся толпа, надрываясь, называла имя и фамилию их кумира.