Гонзу Читатель

Тико объявился в отстойнике, когда посадка уже началась и немногочисленные пассажиры выстроились в очередь. Их было от силы двадцать человек – тех, кому была охота тащиться в дальние дали в сочельник. И ни один из них не походил на Олафа Бьернфута: старше, толще, ниже или, наоборот, выше, моложе, с женой и ребенком, со старой бабкой, замотанной в меха… Ларс поглядывал поверх очков, не вылезая из своего угла. Не тот… Не тот… Опять нет…

Вот этот, вставший последним, должен быть Тико. Он, как и Ларс, сменил шкуру. Теперь парень смахивал на байкера: высокие ботинки, черная с красным кожаная куртка и такая же кожаная кепка, полупустой рюкзачок на одном плече, коротко стриженные виски, колечко в левом ухе. Была ли у парня на лестнице серьга? Ларс не заметил, но он проходил справа, мог и не увидеть. Протягивая свой красный паспорт и посадочный талон девушке из авиакомпании, парень улыбнулся. И теперь сомнений у Ларса не осталось. Это та самая улыбка, которую он сам получил в подъезде дома недалеко от стадиона.

Только когда радиоголос объявил об окончании посадки, Ларс поднялся и прошел в самолет. Тико сидел в середине. Ларс устроился на самом последнем ряду.

Почти до самого приземления он спал. А чем еще заниматься в небе? «Боинг» зашел на посадку, и Ларс проснулся.

Когда пассажиров стали выпускать из салона, Ларс пристроился за двумя корпулентными чернокожими женщинами. Они отделяли его от объекта преследования, прикрывали надежной броней затянутых в легинсы бедер и толстых, как болонская колбаса «мортаделла», плечами.

Выйдя на улицу, Тико пошел к остановке «Get Bus»[4], забрался в переднюю дверь стоявшего там автобуса и, заплатив водителю, устроился на переднем сиденье. Ларсу не оставалось ничего другого, кроме как повторить его маневр: зайти в автобус, рассчитаться с водителем, занять место. Не догадываясь, где выйдет парень, он взял билет до конечной – до Гимарайнша.

К его удивлению, парень доехал до самого конца. Почти час ехать от аэропорта с тем, чтобы назавтра тащиться обратно на рейс к забытому богом острову?.. От автовокзала Тико пошел, не оглядываясь. Он явно торопился и явно знал, куда идет – не сверялся с навигатором, не расспрашивал прохожих. Маршрут был выверен и уложен в памяти. Или он шел здесь не впервые.

Вскоре он, а за ним и Ларс неотвязной тенью, вышел к высотке-гостинице с броским названием «Пикадилли». Подошел к стойке администратора. Ларс быстро воткнул в уши наушники – с виду обычные айфоновские «прошки», но обладающие несколько расширенными функциями. Они умеют глушить слишком громкие шумы и усиливать тихие звуки, в частности человеческие голоса. Заняв диванчик метрах в шести, Ларс прекрасно слышал разговор.

– Для меня забронирован номер.

– Будьте любезны, скажите, на какое имя? – улыбнулся администратор в пестрой рубашке и бордовой жилетке.

– Мигуэль Перейра Андраде.

Татуированные руки администратора заскользили над клавиатурой компьютера.

– Минутку… Могу я взглянуть на ваш паспорт?

Ламинированная карточка гражданина Португалии легла на стойку.

– Ваш номер…

Но номера Ларс не услышал – парень положил рядом с документом ключ-карту в маленьком конвертике и написал номер на нем.

– Вот, пожалуйста.

Когда Тико проходил мимо, Ларс наклонился завязать шнурок. Он был совершенно спокоен. Работа в гостиницах была его коньком. Здесь столько возможностей умереть: перетертый провод фена или электробритвы, мокрый пол в ванной, алкоголь в комплекте с лекарствами, сердечный приступ, неудачное селфи в открытом окне…

Меньше всего он ожидал, что Тико – теперь уже не Олаф, а Мигуэль – так легко просочится у него между пальцами, да не просто заляжет в какой-то норе, а явится посреди рождественской ночи в тот самый «Реш Веш» и устроит там погром. И что сам он получит не только пустой номер в «Пикадилли», но и оплеуху от «колхоза» – объект не ликвидирован, да еще и приносит новые, весьма существенные неприятности. Какие именно, ему, конечно, никто объяснять не собирался, но нерасторопность Ларса была засчитана как прокол. Первый прокол в его карьере.

А тут еще эта девка. Туристка, которая заглянула в разгромленную подсобку в ресторане и тут же сбежала, оставив на столе две чашки кофе. Значит, сбежала не одна. И не ее ли он видел мельком в холле «Пикадилли»? А если Тико с ней? Скорее всего, с ней.

В дверях ресторана какой-то пацан сунул ей в руки рекламный проспект. Поймать мальчишку и выпытать у него, что там, не составило труда, достаточно было выкрутить ему ухо, и чужая тайна с визгом вырвалась наружу: какой-то мужик, увидев его с этими бумажками у входа, начиркал на одной фломастером и велел этой тетке отдать. Десять евро дал. Какой мужик? В байкерской куртке. Что начиркал? Закрасил замок. Она уходила одна? Ну, какой-то чел шел следом. Какой? В джинсах. Что еще? Не видел, вниз смотрел.