Good Again (СИ)

Эффи лишь пожала плечами и, осторожно стянув перчатки, ловко стала помогать с сервировкой. Такая непринужденная демонстрация навыков ведения домашнего хозяйства с её стороны полностью застала меня врасплох. Я-то считал, что Эффи привыкла, чтобы ей прислуживали, а сама и палец о палец не ударит. Даже Китнисс заметно опешила от этого предложения помощи, и просто передавала ей из рук в руки тарелки, вилки, салфетки.

Пит в этот вечер колдовал над кабачковым хлебом, и жареными перепелами с овощами нового урожая, которые сам же и вырастил. Еще он приготовил целую корзинку сырных булочек и даже мусс на десерт. Я вынужден признать — этот малыш король кухни. Еще на столе появилась пара бутылок красного вина, прямо из Капитолия, под названием каберне совиньон, как дополнение к превосходному ужину. Я постарался поставить одну из бутылок поближе к себе.

Эффи потчевала нас рассказами о переменах в Капитолии, например, о приватизации средств массовой информации, ЖКХ и прочих предприятий, которые работают на благо общества. Некоторая часть местного истеблишмента имела несчастье утратить монополии, но они были теперь не в том положении, чтобы качать права перед нынешнем правительством. Китнисс и Пит, похоже, не очень секли о чем это она толкует. В Дистриктах вообще мало кто понимал все эти термины, типа «частный» и «общественный», так что все это было для них пустой звук. Надо отдать им должное, они при этом умудрились скрыть от гостьи, что тема ни в малейшей степени им не интересна, так что она увлеченно продолжала болтать. В частности, об изменениях в общественном сознании в Капитолии:

— В Министерстве образования сейчас переписывают учебники истории для средней и старшей общеобразовательной школы. Раньше в них была сплошь идеология, пропаганда. Наша студия сделала серию документальных фильмов об искажении учебных материалов, и они вызвали огромный интерес аудитории, — Эффи гордо заулыбалась.

— Припоминаю, что видел пару-тройку серий, — вставил Пит, — Полагаю, все это было шоком скорее для капитолийцев, чем для тех, кто живет в Дистриктах.

Голос Эффи посерьезнел.

— Мы все учимся приспосабливаться к этой новой реальности, — она со значением посмотрела на Пита. — Безгласые были освобождены из кабалы специальным постановлением правительства. Они теперь ходят в специальные школы для немых, учатся общаться знаками, чтобы потом они могли снова влиться в общество. Конечная цель — полная реинтеграция. Согласно новому трудовому законодательству, каждый, кто работает может рассчитывать на минимальный размер оплаты труда, и на прожиточный уровень. Мы и об этом снимаем фильмы, — я заметил, что Китнисс схватила Пита за руку, а сам он опустил глаза в пол, и на его лице отразилось неподдельное страдание. Ему довелось видеть как Дария и еще одну безгласую пытали и замучили до смерти, так что, хоть Эффи и не хотела его задеть, ей это удалось —, а я так и не успел пнуть ее под столом ногой.

— Эти перемены тяжело дались многим капитолийцам, которые привыкли к совсем иному порядку вещей, — заключила Эффи, размахивая рукой с зажатым в ней бокалом вина.

Китнисс смерила ее тяжелым взглядом, но промолчала. Я был почти впечатлен тем, как она сегодня вечером умудрялась держать себя в руках. Обычно она не стеснялась в выражениях, если что было не по ней. Хотя, должно быть, слушать, как капитолийка рассуждает о том, как им там «тяжело дались перемены», было для неё по меньшей мере оскорбительно. А я-то думал, что я самый главный придурок за этим столом.

— Полагаю, все это не сравнится с необходимостью хоронить останки своих бывших соседей в общей могиле и отстраивать заново весь Дистрикт. Вот что я назвал бы «тяжело дались перемены».

Стоило мне это произнести, и вся кровь отлила от лица Эффи. Ее голос стал совершенно нетипично для нее напряженным.

— Я не утверждала, что наши нынешние трудности могут сравниться с тем, что переживают в Дистриктах. И мне не нравятся намеки, что я, мол, не сочувствую тем жертвам режима, которые и сейчас продолжают страдать. Но есть вещи, в которых обе стороны должны идти друг другу навстречу, и не все из них такие уж безболезненные, — никто из нас не знал, куда девать глаза после такого заявления. Китнисс потянула Пита за рукав, когда вставала, чтобы собрать грязные тарелки. И он был явно благодарен за возможность к отступлению, когда последовал за ней на кухню, чтобы принести десерт.

А я просто смотрел на нее, меряя глазами. Было что-то в ее речи, что давало мне понять — высказывается она отнюдь не только теоретически. Она встала, чтобы отнести свою тарелку на кухню, но я ее остановил, коснувшись ее руки.

— Что происходит, Эффи? Ты ведь здесь не только ради пекарни?

Она заметно вздрогнула и снова уселась за стол. И снова запела явно с чужого голоса: