Good Again (СИ)

— Вставай и переодевайся, — сказал я, выключая воду. Она лишь злобно на меня пялилась. — Ты же не хочешь, чтобы я сам тебя раздел? — Она посмотрела на меня с выражением, близким к ужасу, и затрясла головой. — Так что одевайся. Я засекаю время.

Я вышел из ванной, но все еще прижимался головой к двери, прислушиваясь, чтобы убедиться, что она не свалилась и не разбила себе голову. Будь она мужиком, все было бы намного проще. Сколько раз я затаскивал Рубаку под холодный душ после хорошей попойки? У нас с ним это было уже чем-то вроде дежурной шутки.

Спустя целую вечность она все-таки вышла наружу в пижаме, хоть и надетой шиворот-навыворот и задом-наперёд. Ей удалось даже как следует вытереться, светлые волосы липли к лицу и смотрелись как один огромный белобрысый колтун. Пижама с кроликами местами липла к еще влажной коже (кто из взрослых, мать его, еще носит пижамы с кроликами?). На лице у нее было жалкое выражение, видать, ее все еще мутило. Я подал ей еще один стакан с водой, и приказал выпить и его тоже.

— Прими-ка еще и аспирину. Утром будет полегче.

Она разок глотнула воды, но потом друг резко повернулась и побежала обратно в туалет. Все, что я мог сделать, это сдержать и не сблевать в раковину рядом с ней. Чертова идиотка. Я снова заставлял ее выпить воды. После еще пары визитов в ванную, ей вроде как полегчало, и она повалилась на диван. Я порылся на кухне в поисках хлеба, и заставил ее съесть кусочек, чтобы успокоить желудок.

— Знаешь, не стоит напиваться в хлам, если не умеешь этого делать.

Эффи слабо взмахнула рукой и заснула, шумно всхрапывая каждые полминуты. Я поискал одеяло и накрыл ее, задержавшись, чтобы на нее взглянуть. Бедная Эффи, она бы в Тринадцатом и десяти минут не протянула, и все же она дулась, что ее не позвали участвовать в мятеже. Как будто бы её оставили без приглашения на модную девчачью вечеринку, куда идут все остальные. Мысль о том, как с ней обращались в тюрьме, вызвала у меня прилив желчи — это же все равно, что побить щенка, просто за гранью. Просто добавь это к обширному списку мерзких злодеяний, которые совершил Капитолий, чтобы всех и вся контролировать.

Лишь убедившись, что все с ней будет хорошо, я вышел из дома и закрыл за собой дверь. Я был совершенно уверен, что завтра она вряд ли покажется, по крайней мере, до вечера, и это меня вполне устраивало.

Комментарий к Глава 20: Паршивей некуда (POV Хеймитч) Часть 2

Комментарий переводчика: В англоязычной версии этого фанфика к каждой главе titania522 добавляет рекомендации - ссылки на свои любимые, по разным причинам, фики. А сейчас такую ссылку впервые оставлю я. Nightly (Ночное? Еженощное?)

Автор: effies-scrapbook https://ficbook.net/readfic/3647260 Свежепереведенное Aclathrate27, и очень-очень хорошо переведенное, да и само по себе стоящее мини об этом самом - о Хэймитче и Эффи, о том, что она пережила в Капитолии. Только все намного романтичнее, чем здесь, у titania.

========== Глава 21: Похмелье ==========

Лежа на животе, я обнимала диванные подушки. Утренний свет, разлитый в комнате, чувствовался даже сквозь закрытые веки. Я лишь слегка их приоткрыла, и снова сомкнула, наслаждаясь самым сладким, утренним сном, за которым неизбежно следует пробуждение. Окно в гостиной было открыто, и осенний ветер, влетая в комнату, приносил с собой зябкий холодок. Я же была лишь частично под одеялом, моя голая спина была открыта и уязвима для холодных прикосновении сквозняка. То, что началось вчера вечером с просмотра телевизора после ухода Хэймитча и Эффи, закончилось тем, что мы и все подушки с дивана перекочевали на ковер возле камина. Наша измятая одежда в итоге перепуталась с пледами, и из всего этого мы устроили настоящее импровизированное гнездо у огня. Мои космы, кажется, залезли везде. Обычно Пит ежедневно расплетал мне косу перед сном. Его большие, сильные пальцы распутывали узелки в моей шевелюре до тех пор, пока она ему не поддавалась и не переставала торчать во все стороны. Но вчера нам было не до этого. И сейчас мое тело ощущалось как патока — растекшимся и липким —, а влага между бедер напоминала о ночи, проведенной в объятьях Пита.

Мысль о нем заставила меня невольно застонать, прежде чем я успела подумать о последствиях. Потому что от этого звука он тут же заворочался рядом со мной. Подушки зашевелились, и он повернулся ко мне. Он не стал меня тут же обнимать, однако, продолжил дорожку из поцелуев вдоль шеи и спины, заставив меня мелко задрожать от прикосновения его губ. Потом все замерло и я услышала тук-тук, означавший, что он пристегнул свой протез, и шорохи, как будто он что-то нашаривал на кофейном столике. И только я собралась поднять голову, как он сказал:

— Не-а, не двигайся, — и все мое тело сжалось от предвкушения того, что он собирался сделать.