Good Again (СИ)

Но подступающий взрыв оргазма не дал мне ему ответить, я могла только еле слышно выдохнуть его имя, и этот звук потонул в водовороте бушующего наслаждения и в моем прерывистом дыхании. Я рухнула назад, ему на грудь, все мое тело пронзил потрясающий оргазм. Он же осторожно толкнул меня вперед, на локти и колени, и тут же медленно вошел в меня, упиваясь моими сладкими судорогами. Его стоны слились с моими, когда я почувствовала как глубоко он в меня проник, как невероятно растянул меня и наполнил, даря дополнительные ощущения. Он зафиксировал себя на месте, наслаждаясь чувством того, что он внутри меня, пока мои волны не улеглись. Тогда только он начал двигаться, входить и выходить, придерживая меня за бедра. И тоже тоже двигалась, пытаясь поймать его ритм. Когда мы, наконец, обрели синхронность, его толчки стали настойчивее, рука стала поглаживать мне спину, заползая и на грудь, чтобы раздразнить соски, пока они болезненно не набухли под его пальцами. Его опущенные руки ласкали и мои бедра, и поясницу, сжимали и месили мою плоть.

— Ты… такая… потрясающая… сейчас, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, еще больше наращивая темп. От его напора у меня вырвался вздох наслаждения, ему аккомпанировали хлопки от соударения наших тел. Я получала удовольствие даже от этих непристойных звуков, но, хотя я и приближалась снова к краю, но никак не могла его достичь. В такой позе я все никак не могла кончить, и мне пришлось, вытянув руку, самой искать выхода для острого напряжения, скопившегося внизу живота. Несколько круговых движений и я задрожала, выгнув спину, тогда как Пит все еще сильно в меня врезался. Я взорвалась на миллион сияющих частиц света, и даже не уловила момента его оргазма, настолько была поглощена своим, пока он на меня не рухнул. Так мы и лежали — в переплетении рук и ног, потные, изможденные — в течение нескольких долгих минут, пытаясь восстановить дыхание. Затем я почувствовала. Как Пит перекатился на бок, заняв свое обычное место подле меня, и лениво стал целовать мне плечо.

— И не подумаю больше мыть эту кисть, — прошептал он мне куда-то в шею.

Я устало рассмеялась.

— Как романтично, если вдуматься.

***

В Деревне Победителей признаков жизни никто не подавал. Даже гуси в это утро притихли. И мы продолжили валяться в нашем гнездышке, не обращая внимания на время, болтая на тему Эффи и того, что мы услышали за ужином.

— Она теперь выглядит совсем другой. Не знаю, как и объяснить. Почти…

— Нормальной? — предположил Пит.

— Не то, чтобы нормальной, но все же более вдумчивой. Ну, как это, — сама я понимала, что хочу выразить, но вот внятно сформулировать это не удавалось.

— А я раньше и не понимал, что без всех этих капитолийских побрякушек она на самом деле очень даже ничего, — отметил Пит.

Повернув голову, я перехватила его взгляд.

— Она для тебя старовата, знаешь ли.

В его глазах мелькнул лукавый огонек.

— Не так, чтоб очень. Знаешь, что говорят о дамочках постарше и молодых парнях…

Я посмотрела на него недвусмысленно — мол, нарвешься на стрелу — прежде чем сказать:

— С огнем играешь ведь, Мелларк.

Теперь он смеялся уже в открытую, вороша пальцами мои волосы.

— Ух ты, да ты никак ревнуешь?

— Я не ревную, особенно к Эффи, — скорчила я мрачную мину.

— Оооох, а вот это кислая физиономия, которую я так люблю. Давненько ее не было. Ты собираешься меня прикончить, солнышко?

Я резко вывернулась и умудрилась припечатать его руки за головой.

— Тебе лишь бы комедию ломать, ведь так? Не вздумай шутить насчет других женщин. Это может плохо для тебя закончится.

— Ну-ка скажи. Насколько плохо?

И большая часть утра у меня ушла на то, чтобы подробно втолковать ему насколько плохо ему может быть.

***

После, я все еще лежа чертила пальцем узоры на его груди, пока мы решали, как провести оставшуюся часть дня. На дворе была суббота, но нам все равно надо было еще сходить в пекарню, так что о пикнике на озере не могло быть и речи. Меня это уже начало напрягать: чем ближе был день открытия пекарни, тем больше наваливалось дел. В понедельник мы должны были начать подбирать работников в пекарню, а значит — читать и рекомендательные письма, и звонить по телефону, чтобы услышать отзывы лично. Делать это мне отнюдь не улыбалось. Возрождение пекарни вызывало у меня гордость, и даже некоторое рвение, как будто это было живое существо, которое нуждалось в опеке. Однако прежде я и не представляла себе как много нужно трудиться, чтобы запустить даже такой небольшой бизнес. Пит, который понимал меня без слов, кажется, ощущал мою нервозность.

— Эй, давай я сам схожу в пекарню. Почему бы тебе не поохотиться? Ты уже несколько дней в лесу не была.

Я вспомнила о тишине, царящей под зеленой сенью, и в душе проснулась прежняя тоска.

— Ты уверен, что обойдешься без меня? Я не хочу все сваливать на твои плечи.

Пит затряс головой.

— Да это ненадолго. И я зайду в Котел по пути домой. Кое-что нужно купить, да и свежие сплетни тоже никому еще не мешали, — и он улыбнулся своим мыслям.