Good Again (СИ)

Мы прогулялись по центру, дав ей полюбоваться на гигантскую стеклянную скульптуру, которая была слегка подсвечена изнутри даже днем. Я снова остановилась, чтобы коснуться имени Прим в её основании — это был мой личный маленький ритуал во время каждого похода в город. Подняв глаза, я заметила, что Эффи смотрит на меня с невыразимой печалью, но она поспешила отвести взгляд в знак уважения к моим чувствам.

Вскоре мы уже стояли у будущей пекарни и отпирали массивную деревянную входную дверь с причудливым встроенным окошком. Внутри все покрывал толстый слой строительной пыли. Но прилавки уже были на месте, так же как и печи, и кухонная зона, хотя все остальное –пол, стены — еще предстояло отделывать, шпатлевать и красить**. Стараясь не наступить на разложенные всюду стройматериалы, Пит с явным удовольствием продемонстрировал Эффи заднюю комнату и пока еще не до конца собранную лестницу, ведущую в небольшую квартирку на втором этаже.

— Здесь можно будет заночевать, если не буду поспевать домой, — пояснил он. Она одобрительно кивнула и осторожно стала подниматься.

Бродя по всему помещению, они оживленно болтали, в то время как я таращилась на голые стены. Надо же, каких-то несколько месяцев назад на этом месте не было ничего, кроме холмика золы и горечи, а теперь мы в шаге от того, чтобы открыть здесь свой бизнес. Меня переполняла невероятная гордость. Да, я помогала, но на самом деле это была заслуга Пита — триумф его оптимистичной натуры, способной справиться с всепоглощающим горем и давящим грузом прошлого. Я бесконечно любила его и прежде, но в этот миг чувствовала, что люблю его еще сильнее, чем всегда. Моя сентиментальность даже несколько меня потрясала. Раньше я старалась всячески избегать подобных «сопливых» проявлений чувств, но вдруг я поняла, что до смерти хочу его обнять, я не могла дождаться, когда они с Эффи вернутся со второго этажа.

Голоса раздавались откуда-то сверху, они уже спускались по лестнице.

— Не терпится побывать на открытии! И как вы назовете заведение? Пекарня «Мелларк и Эвердин»? — щебетала Эффи.

— Семейная пекарня Мелларков. Она будет называться так же, как и раньше, — поправила я. Оказавшись рядом с Питом, я тут же сжала его руку и прильнула к нему.

— Но она вообще-то принадлежит нам обоим. Китнисс трудилась не меньше меня, — добавил Пит, слегка зардевшись от моего неожиданного внимания.

Эффи переводила взгляд с меня на Пита и обратно, и что-то обдумывала, но в итоге лишь кивнула.

— И не сомневалась, — вновь улыбнулась она. — Вы уже так много сделали. Надеюсь, и мне будет позволено поучаствовать, но это, само собой, на ваше усмотрение. Мне будет ужасно приятно что-нибудь для вас сделать, — она осеклась, как будто хотела что-то добавить, но передумала. — А есть здесь поблизости где поесть? Ресторан или кафе?

— Мы вообще-то собирались обедать дома, — сказала я, борясь с внезапно нахлынувшим страхом. Ведь я в жизни не ела в заведениях общественного питания, всячески избегая контактов с другими жителями Дистрикта, кроме самых необходимых.

— О, нет, я не хочу, чтобы из-за меня вы утруждали себя готовкой. Я угощаю. Умираю, как хочу отведать блюда местной кухни!

Пит, который знал меня едва ли не лучше, чем я сама, попытался переключить ее внимание, переубедить, но все было тщетно. Он посмотрел на меня с жалостью, которую я соглашалась принять лишь от него, и только. Запирала дверь пекарни я уже в самом угрюмом настроении. Мне совершенно не хотелось есть на людях, но Эффи уперлась как осел. В голове у меня звучал ехидный голос Хеймитча: «Ну, черт побери, если ты так и будешь вечно упираться рогом, ничто и никогда так и не сдвинется в мертвой точки». Я скучала по обществу старого пьяницы, но после того, что он недавно сотворил с Эффи, он пока был в нашей компании персона нон-грата, во всяком случае, в ее присутствии. Вздохнув от неотвратимости того, что мне предстояло сделать, и ощутила, как Пит прижал меня к себе и ободряюще стиснул. Взгляд его источал то же обволакивающее тепло, что и сегодня утром. Мне не терпелось спросить, о чем он думает, но пора было идти.

Я даже не знала где тут и что теперь пооткрывалось, и мы пошли в сторону Котла, теперь именуемого Рынком. Пит вспомнил про одну новую небольшую едальню возне него, которую ему хвалили.

По пути нам попалась одна знакомая фигура — ради нас этот человек даже пересек улицу. И я невольно улыбнулась, когда поняла, что это был мэр Гринфилд, только на сей раз в повседневной одежде: свитере и темных брюках. Мне нравилось, что он не раздувает попусту щеки, и ничего из себя не изображает, в отличие от многих других местных чиновников. Рядом с ним шагал светловолосый, как и его отец, мальчишка, но широко расставленные карие глаза и орлиный нос ничем не напоминали черты его родителя. Очевидно, эти черты он получил от матери.

— Мы только что показывали пекарню нашей близкой подруге, — объяснил Пит после обмена приветствиями. — Эффи Бряк, это мэр Гринфилд и его сын Уэсли.

Она протянула мэру руку для приветствия и слегка раскраснелась.