Good Again (СИ)

В ответ он застонал, сжал руками мои бока, мой зад — он мял и тискал меня так, будто готовился испечь свой аппетитный хлеб. Я же, прижавшись к нему, целовала его грудину, дразня губами соски, и теперь уже он выгибал спину, а не я — мы поменялись с ним ролями. Я потянулась вниз, взяла его рукой, чувствуя, как его плоть быстро набухает в моих ладонях. Без долгих отлагательств я приподнялась над ним и опустилась, и, чувствуя облегчение от того, как глубоко он в меня входит, протяжно застонала. Закрепившись на нем, я принялась вращать бедрами и вскоре он уже шумно выдыхал какие-то обрывки слов смешанные с моим именем. Удерживая мои бедра, он слегка приподнимал меня и давал скользить вниз, подпрыгивать на нем, быстро отыскав нужный нам ритм. Его рука добралась до моей груди, поиграла с соском, от чего он болезненно набух, он же потянулся и на место руки явился его рот. Он нежно прошелся по нему зубами, прежде чем переключиться на второй, заставляя меня громко выкрикивать его имя. Другая его большая ладонь придерживала меня под ягодицы, направляя мои движения. Ощущение от его языка на моей груди и то, под каким углом он в меня врезался, сделали свое дело — в животе у меня все скрутило в тугой узел. Одним сильным толчком он перебросил меня за край, и я кончила так сильно, что в голос закричала его имя, прикусив его за плечо. Еще несколько мощных движений, и он сам последовал за мной, содрогаясь и наполняя влажным липким теплом мое лоно.

Лежа на его груди, я медленно приходила в себя, слушая, как учащенный ритм его сердца постепенно приходит в норму. Сколько раз я засыпала под этот звук, когда он был единственным якорем в штормовом море моих кошмаров? И я покрыла его грудь легкими поцелуями, чувствуя прилив ужасной сентиментальности. Порой меня терзал страх, что бы со мною стало, потеряй я Пита, и тогда мне хотелось еще крепче в него вцепиться. Я так привыкла в жизни всего быть самой сильной, заботиться о других, но то, что было между нами, грозило полностью меня обезоружить, и это пугало меня до смерти. Я задрожала, тесней прильнув к нему, и прошептала возле его груди:

— Я так сильно люблю тебя, Пит.

Мне показалось, что я произнесла это слишком тихо, что он, верно, и не расслышал, но тут он притянул меня к себе и нежно поцеловал. Он долго смотрел на меня, будто что-то решая про себя. И сделал глубокий вдох, проведя пальцами по моему лицу.

— Разве не удивительно то, что мы с тобой вместе создали? — прошептал он, пристально изучая мое лицо.

Я лишь кивнула, у меня стеснило грудь. И хоть я не очень верила в существование судьбы, фатума, но в этот миг я чувствовала, как что-то в тонком мире вокруг нас вибрирует, и я сама задрожала в предвкушении того, что нечто сейчас вот-вот случится.

— Никто не думал, что мы с тобою здесь окажемся, — продолжил он. — Удача была явно не на нашей стороне, — он снова сделал большой глоток воздуха. — Ничто не предвещало, что мы будем счастливы. Но, несмотря на это, вот, мы здесь.

В уголках глаз у меня закипали слезы, и я отозвалась эхом:

— Да, мы здесь.

— Ты как, чувствуешь себя храброй? — улыбнулся он мне.

Я обхватила его покрепче.

— Да я никогда в жизни не чувствовала себя храброй.

— Но ты на самом деле храбрая, самая храбрая девушка на свете, — он меня поцеловал. — Самая сильная, нежная, благородная, какая мне встречалась, и я хочу быть с тобой все время до конца моих дней. Не обязательно это делать сейчас, назавтра или даже на будущий год… — он оставлял эту дверь, запасной выход, для меня приоткрытой.

Я энергично кивнула, слезы уже беспрепятственно бежали по лицу, но прерывать его не спешила. Пусть он это скажет, Китнисс.

Он взял меня за подбородок и заставил смотреть ему в глаза. Я чувствовала, как он дрожит, набирая в легкие воздуха.

— Выходи за меня, Китнисс. Будь моей женой, — в его взгляде читался столь неприкрытый страх, что я скажу «нет», столь откровенная уязвимость, что у меня упало сердце. Я могла бы истерзать его своим страхом перед замужеством, свою неуверенностью. И даже отвергни я его, он все равно стал бы меня ждать, знаю, стал бы, несмотря на страшную боль от моего отказа. Но цветное полотно света и музыки, история нашей жизни сегодня могла быть написана и по-другому.

— Взять твою фамилию? — спросила я.

— Да, — он был озадачен, но усмехнулся. — Взять мою фамилию.

— Китнисс Мелларк? — я пробовала имя на вкус как множество капель горячего шоколада.

— Китнисс Мелларк, — прошептал он благоговейно.

— Ладно, — прошептала я в ответ.

— Ладно? — он смотрел на меня сверху вниз с недоверием, но оно испарилось, стоило ему увидеть мою улыбку.

— Ладно, Пит. Я выйду за тебя. Возьму твою фамилию. И буду с тобой все время до конца моей жизни. Я в любом случае планировала это сделать, — я взвизгнула, когда он вдруг опрокинул меня на кровать, толком не дав мне закончить, вжал меня в матрас и принялся бесконечно целовать.