Good intentions and their consequences (СИ)

Заинтригованная, Пейдж пошла за демоном по серому и пустому коридору. Кроули остановился у белой двери без номера. Открыв ее картой-ключом, зашел внутрь.

Девушка встала на пороге квартиры, чувствуя себя очень неуютно.

— Ты всю ночь собралась там стоять? — спросил ее демон.

— Нет, — ответила Стил, делая неуверенный шажок вперед. Кроули фыркнул. Схватив ее за руку, втянул вглубь квартиры и захлопнул дверь. После он стянул с себя пиджак, оставаясь в тонкой рубашке и черных джинсах. Потом снял и очки, бросая их на столик.

— Гостиная слева, Стил, — сказал демон, наблюдая, как девушка топчется на одном месте.

— Хорошо, — сказала Пейдж. Она неуверенно направилась дальше, с любопытством разглядывая квартиру и изучая ее.

Выглядела та стильно, чисто и казалась неуютной и нежилой. Пейдж засомневалась насчет того, что Кроули действительно здесь жил. Скорее, бывал иногда.

В одном из дальних углов стояла статуя и Пейдж подошла чуть поближе, рассматривая ее. Статуя изображала борьбу ангела и демона, и последний в этой борьбе явно побеждал. Сначала Стил встревожилась насчет намерений Кроули по отношению к Азирафелю. Но спустя несколько секунд до нее дошло, почему он поставил именно эту статую именно в это укромное место. Все люди стараются держать свои тайные мечты и желания подальше от чужих глаз. Видимо, демон сумел перенять от них и эту привычку тоже. Он будто спрятал эту статую, как свои собственные чувства в тень, чтобы никто не знал его слабое место.

В другой части коридора обнаружилась кафедра в форме орла. В некоторых местах она была обуглена так, будто пострадала при пожаре или взрыве. Пейдж удивилась. Интересно, а ее почему хранит Кроули? Неужели она тоже связана с чем-то очень важным для него?

Пройдя вглубь квартиры, Пейдж с восторгом увидела набросок Моны Лизы на стене. В центре комнаты стоял массивный стол из красного дерева и старинный трон-кресло. За полуоткрытой вращающейся дверью виднелась комната, полная красивых ярко-зеленых растений. Ого. Значит, демон не лгал, когда говорил, что держит у себя сад.

Пейдж направилась было к растениям, но тут в комнату зашел Кроули. В руках он держал несколько бутылок вина и бокалы.

— Шатонёф Дю Пап устроит? — спросил демон, ставя все на стол.

— Да, — неуверенно сказала Пейдж, глядя, как он садится на трон и с удобством устраивает свои длинные ноги прямо на столе. Щелчком пальцев он сотворил для девушки резной стул с высокой спинкой. Вторым щелчком включил телевизор, по которому шли новости.

— …поступают сообщения, — говорил встревоженный диктор. — М-да, нам сообщают, что никто точно не знает, что происходит, однако поступающая к нам информация, по-видимому, свидетельствует о некотором усилении международной напряженности, хотя всего неделю тому назад такая ситуация была совершенно невозможна, поскольку, э-э, по общему мнению, все было мирно и спокойно. Э-э… Вероятно, сложившуюся ныне обстановку можно отчасти объяснить ростом числа необычных явлений, которые произошли за последние несколько дней.

— Началось, — тревожно сказала Пейдж.

— Да, — протянул Кроули, наливая себе вина.

Стил села на стул, взяв свой бокал. Не удержавшись, она спросила:

— А эта Мона Лиза у тебя откуда?

Демон безразлично взглянул на набросок.

— А. Леонардо подарил ее мне, — сказал он. — Помню, он все жаловался на то, что у него не получается улыбка Джоконды, когда он берется за кисти.

— Очуметь, ты в самом деле с ним дружил, — с чувством сказала Пейдж.

— Да-а-а, и как-то рассказал ему про вертолеты, — протянул Кроули. — Он очень интересовался летательными аппаратами.

Пейдж отпила вина, пытаясь не подавиться из-за зависти.

— Мне нравилось общаться с творцами. Художники и композиторы. Скульпторы и писатели. — задумчиво сказал Кроули. — Я жадно следил за их жизнью и завидовал их талантам.

— Завидовал? — удивилась Стил.

Демон кивнул.

— Когда-то я тоже мог создавать нечто прекрасное. Очень давно, — сказал он, глядя в никуда. — А теперь все, что мне удается — это ломать и разрушать то, что создают люди. При рождении Вселенной я помогал изобретать целые туманнос-с-сти, — внезапно с ностальгией добавил Кроули.

— Что? — переспросила Пейдж, цепенея.

— Это ли не Падение? — продолжал горько рассуждать Кроули.

— Подожди, подожди! Ты только что сказал, что создавал туманности?! — в шоке воскликнула Пейдж.

— Да, — равнодушно ответил демон.

— Это же потрясающе! — искренне сказала Пейдж, даже не пытаясь скрыть нотки уважения и восхищения в голосе.

Кроули вскинул бровь. Легкая улыбка промелькнула на его губах, но тут же исчезла.

— Какая разница, Стил? Теперь все это исчезнет. Туманности. Бессмертные шедевры искусства. Мы сами, — с раздражением сказал он, делая глоток вина.

— Может быть и нет, — возразила Пейдж, стараясь не впадать в хандру.

Кроули хмыкнул и взглянул на нее.

— Ты до сих пор веришь, что Армагеддон не наступит?

— Я уже ни во что не верю. Но сдаваться не хочу.

— Человек, — протянул Кроули. — Это ваша человеческая особенность — бороться до самого конца, даже если обречен на проигрыш. Никогда ее не понимал.