Good night, Джези

Похожие на призраков люди, залитые кровью, кто в лохмотьях, кто нагишом, звеня цепями, выползали на еще темный Манхэттен, захлебываясь неожиданно чистым воздухом. Как раз начали, одна за другой, подъезжать пожарные машины. И никакой Шуберт уже не был слышен, только вой сирен.

Кучка изгнанных из рая озиралась, пытаясь понять, день это уже или еще ночь; трудно сказать, ночь сама не была уверена, закончилась ли. И вскоре большинство, стыдливо пряча лица, кинулись к своим костюмам, вечерним платьям и лимузинам, а остальные подземные гуляки, еще ночные, еще в угаре, завидев молодых пожарных в длинных резиновых черно-желтых балахонах, похожих на маскарадные костюмы, обольстительно улыбаясь, поползли в их сторону. И один молодой пожарный, увидев эту картинку, простонал: «О Боже!»

Маша то шла, то бежала по пустым улицам к реке; Джези с одеждой в охапке догнал ее с криком:

— Не туда!

А потом:

— Первый урок закончен! Ты хоть что-нибудь поняла про людей, по уши преисполненных Духа Божьего?

— Хочешь сказать, что это и есть — суть человека? Что ты разгадал тайну? — Она хотела в него плюнуть, но во рту пересохло, ни капли слюны, и она села, прислонившись к стене, пыталась содрать с себя эту резиновую маскарадную гадость и натянуть джинсы. И тут возле них с визгом затормозил черный автомобиль, и оттуда выскочили двое полицейских в форме. Они подняли его, заломив руки за спину, надели наручники, заклеили рот скотчем и запихнули в багажник. А один наклонился к ней и прорычал:

— Возвращайся домой, сука, и попробуй только пикнуть.

К счастью, в джинсах от Кельвина Кляйна нашлась нужная таблетка, и она сунула ее под язык. И подумала: а может, правы были монахи, отказавшись от картин Врубеля, который наделил демона лицом прекрасной женщины, а вскоре после этого сошел с ума? И заплакала.

В Хобокене

Разумеется, все было бы иначе, если б Маша могла предвидеть, что уже через полчаса Джези, успевший принять душ, в белом пушистом халате, будет пить двойной эспрессо в обставленной со вкусом гостиной двухэтажного особняка в Хобокене. Он пил маленькими глоточками и с вежливой улыбкой выслушивал благодарности Хелен.

Хобокен — это часть Нью-Джерси, расположенная прямо над рекой Гудзон, откуда открывается красивый вид на небоскребы Среднего и Нижнего Манхэттена. А про Хелен нам слишком много знать незачем, поскольку в этом повествовании она появится только на минуту. Хелен — ухоженная, худощавая и элегантная. Волосы у нее цвета византийского золота и ни одной морщинки. Она родом из богатой семьи, пятнадцать лет назад окончила Гарвардскую школу бизнеса, у нее есть дом на Кейп-Коде, и она очень признательна Джези.

— Право, не знаю, как тебя благодарить за то, что согласился протестировать новый вариант. Может, еще эспрессо или капельку арманьяка?

— Чего не сделаешь для друзей. Да, эспрессо с удовольствием.

По нему почти не видно усталости, ну разве что лицо чуть бледнее обычного и великолепные волосы будто поблекли. Минуту спустя горничная внесла еще одну крошечную чашечку на серебряном подносе, он проводил девушку взглядом, отметив, что у нее распутные глаза, а ноги, не скрываемые коротеньким платьем, стройные, сильные и обтянуты черными чулками.

— Ты ведь знаешь, каждая твоя идея для нас бесценна, мы стараемся исполнять все, о чем люди мечтают.

— И это прекрасно. А вы всегда возите через Линкольн-тоннель, разве через Холланд не ближе?

— Мы пробуем и так, и сяк, ночью и под утро трафик не такой уж и страшный, хуже всего в обеденное время. Клиенты уже давно подавали сигналы: им хочется, чтобы их похищали, запихивали в багажник, вывозили за город, и только тут, в незнакомой обстановке, и проходила собственно сессия. Начали мы недавно, но я горячо верю в этот проект. Мы первые на Манхэттене, я вложила в это все свои деньги, уломала пару инвесторов, правда, они проявили понимание.

— А цены?

— Ох, это зависит от комплекта. Полный комплект, то есть полицейские…

— Полицейские… немного рискованно, — заметил Джези.

— Знаю, знаю, но на этом настаивали несколько важных клиентов. Итак, полицейские, заткнуть рот, наручники, багажник — две тысячи долларов. То же без полицейских — тысяча. С полицейскими, но без наручников — тысяча шестьсот плюс, разумеется, чаевые. Если не увозить, цены стандартные. Будь любезен, при случае расскажи друзьям…

Гринвич, штат Коннектикут, в сорока пяти минутах езды от Нью-Йорка (поздний вечер)

Длинный черный лимузин, в нем трое пассажиров и водитель, отделенный непрозрачной перегородкой. Шофер одет по всем правилам: черный костюм, белая рубашка, галстук, обязательная фуражка с твердым козырьком и темные очки. Ему хорошо заплатили; в этой истории он никакой роли не играет. Внутри все по высшему классу: просторно, сиденья бок о бок и напротив, холодильничек, маленький бар, телевизор, глянцевые журналы — в общем, все необходимое. Сидят в лимузине те, кто и должен сидеть, то есть Маша, Макс Бёрнер и Джези.