Google для разбитых сердец

Глава шестнадцатая Уходя – уходи

...

Если ты слышала от него одну из этих фраз, это означает, что он тебя непременно бросит. Постарайся уйти, по возможности сохранив свое достоинство.

1. Проблема не в тебе, а во мне.

2. Ты чудесная девушка…

3. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе самом.

4. Я пока не готов к серьезным отношениям и к несерьезным тоже… вообще не готов к любым отношениям… с тобой.

5. Тебе будет лучше без меня/ты слишком хороша для меня/ ты недостаточно развита для меня.

6. Я скоро уеду/ я не проживу долго.

7. Я больше не в состоянии тебя видеть. Еще немного – и я свихнусь.

8. Будь ты стройной, рыжеволосой и без этого ужасного кривого пальца на ноге, наверное, я бы смог тебя полюбить.

9. Похоже, у меня аллергия на твою слюну.

10. Я хочу найти того, кто бы разделял мое мнение обо всем.

11. Ты ни в чем не виновата, просто я не могу больше смотреть на твою широкую плоскую морду.

12. Когда-нибудь я созрею для настоящей любви. Но не с тобой.

13. Если бы у тебя чаще возникало желание заняться сексом, мне бы не пришлось заниматься этим с кем-то еще.

14. Меня тошнит от твоего запаха.

15. Я все время думаю о своей прежней подружке.

Я стою около дома, в котором прожила пять лет, смотрю в освещенные окна, и сердце мое бьется, точно вытащенная из воды рыба. Ничего, сейчас успокоюсь. Ведь я пришла сюда только забрать свои вещи и уйти навсегда. Спрашивается, зачем сорок минут возилась с прической? И почему сейчас, видя, как Сэм поправляет занавеску, шепчу себе под нос: «Подлая захватчица! Убирайся прочь из моего дома!»

Я переминаюсь с ноги на ногу перед тяжелой входной дверью, трогаю пальцем медный номер семь. «Счастливый номер», – сказала я в перерыве между поцелуями в тот день, когда мы сюда переехали. Тогда мы долго, очень долго целовались на крыльце. На том самом крыльце, где сейчас стоят два терракотовых горшка с какими-то круглыми домашними растениями, симметричными, ухоженными и не имеющими ко мне абсолютно никакого отношения. Я берусь за кольцо, укрепленное в пасти медного льва, и стучу. Роб открывает дверь, он без галстука, в полосатом фартуке поверх светлой рубашки. На улицу вырывается волна теплого воздуха, пахнущего жареным цыпленком и соусом карри. Роб сияет улыбкой, здоровьем и самодовольством. Я смотрю на него во все глаза, любуясь безупречно очерченными скулами и растрепавшимися волосами. Он красив почти до неприличия. Делаю движение, чтобы его поцеловать, но он уже взлетает по лестнице.

– Идем, – говорит он так равнодушно, словно я пришла снять показания счетчика.

Войдя в гостиную, я понимаю, что Сэм обосновалась здесь прочно. Повсюду непривычно много оборочек и безделушек. Висит новая люстра с уродливыми хрустальными подвесками. На диване валяются мохнатые подушки, похожие на яйца снежного человека. Из открытого арочного проема, ведущего в кухню, валит пар. Я заглядываю туда, окидываю взглядом ряды медных кастрюль и магниты на холодильнике, надписи на которых сообщают, что вино – лучший помощник повара.

– Очень уютно, – мямлю я.

– Да, очень, – кивает Роб. – Все твои вещи в спальне для гостей. Возьми что хочешь, а остальное мы выбросим.

– Выбросите?

– Видишь ли, мы хотим превратить эту комнату в детскую, – сообщает Роб и ерошит волосы руками, отводя глаза в сторону.

– Сэм беременна? – уточняю я.

Роб в глубоком смущении.

– Не надо щадить мои чувства, – пытаюсь я его ободрить.

– Пока нет, – бормочет он. – Но… мы решили попытаться во время медового месяца.

– О!

В горле нарастает удушливый ком. Точнее, это больше похоже на ядовитую жабу.

– Знаешь, Вив, я думаю, не стоит затягивать подобные мероприятия, – говорит Роб. – Это все равно что срывать корочку с затянувшейся раны. Лучше разберись со своими вещами поскорее.

– Последую твоему совету.