Google для разбитых сердец

Я толкаю его изо всех сил. Полотенце падает на пол. Какую-то долю секунды я смотрю на его мужские стати. Он действительно классно оснащен и слишком хорошо это знает. Даже сейчас он слегка позирует.

– Теперь я понимаю, что поступил неправильно, – воркует он. – Но я исправлюсь.

– Неправильно – это слишком мягко сказано! – задыхаюсь я от ярости. – Ты поступил отвратительно! Я не знала, что ты держишь мою жизнь под контролем! Не знала, что ты способен на такую подлость!

– Мне казалось, в этом нет ничего особенно подлого. Теперь я вижу, что был не прав, – бормочет Роб и пытается придать своему красивому лицу пристыженное выражение.

Отвратительная догадка проскальзывает мне в душу, как жетон в щелку автомата.

– Скажи, ты знал, что он будет в галерее? Ты потащил меня туда специально?

Роб поджимает губы и лукаво улыбается.

– Черт, черт, черт!

– Вив, я же сказал, что признаю свою ошибку. И попросил прощения. Понимаешь, искушение было слишком сильным. Когда я узнал, что этот тип будет вечером в галерее, мне захотелось воспользоваться случаем. Честное слово, я сделал это ради тебя. Ради твоего блага. Ради нашего будущего. Иногда ты сама не понимаешь, чего хочешь. И я вынужден приходить к тебе на помощь!

Последние слова он кричит мне в спину. Я несусь в кухню и ставлю на плиту кофейник. Ярость, обида, отчаяние не дают мне дышать. Этот гад разбил мне жизнь и теперь имеет наглость утверждать, что сделал это ради моего блага! Я бросаюсь к ноутбуку, щелкаю мышью. Ничего. Ни слова от Макса.

Кофе кипит, я выливаю его в чашку. Входит Роб, он полностью одет – рубашка в мелкую сиреневую клеточку, отлично сшитые серые брюки. Он подходит ко мне вплотную, смотрит, не говоря ни слова. Я чувствую, что вот-вот взорвусь от ненависти. Господи, я не могу его видеть, не могу! Слезы текут по моим щекам.

– Кролик, детка, не плачь! – Он берет из моих рук чашку с кофе, ставит на стол и привлекает меня к себе.

Неожиданно для самой себя я обнаруживаю, что рыдаю на его клетчатом плече.

– Прости меня, прости, – мурлычет он, сжимая меня в объятиях. – Я последний кретин. Слушай, если хочешь, сейчас же позвоню и все расскажу.

Я отталкиваю его.

– Если ты меня простишь, я даже куплю какую-нибудь его мазню, – улыбается Роб.

– Вижу, ты так ничего и не понял, – цежу я.

Роб глядит на часы.

– Ну хватит, Вив. Успокойся.

– Ты не имеешь понятия, что такое дружба, любовь и доверие. Для тебя все это пустые слова.

– Ты ко мне несправедлива, Вив. Я люблю своего маленького Кролика.

– Ты даже не знаешь, что это такое – любить.

– Вив, ну зачем устраивать трагедию из-за пустяков. Давай забудем об этом маленьком недоразумении. Все живы и здоровы, а это главное, верно? Мы вместе, и дела идут отлично. Надо радоваться жизни.

– Ошибаешься. Во-первых, здоровы не все. Моя бабушка лежит в больнице в тяжелом состоянии. Во-вторых, мои дела идут вовсе не отлично. Я, того и гляди, останусь без работы. В-третьих, я по твоей милости лишилась лучшего друга. По-твоему, у меня есть основания радоваться жизни?

– А что случилось у тебя на работе?

– Так и знала, что тебя взволнует только это.

Я несусь в комнату, натягиваю платье и туфли, потом бегу в ванную, провожу по волосам расческой, собираю их в конский хвост и брызгаю водой в распухшие от слез глаза. Бесконечная словесная перепалка мне сейчас совершенно ни к чему. Надо ехать в больницу. Роб тихонько стучит в дверь ванной.

– Вив?

– Что?

– Пожалуйста, открой!

Я резко распахиваю дверь, так что ему приходится отпрыгнуть.

– Слушай, Вив, нам надо поговорить. Я уже позвонил на работу и предупредил, что задержусь на полчаса.

Неужели он намерен уделить мне полчаса своего драгоценного времени? Подобная расточительность заставляет меня презрительно фыркнуть. Тем не менее я послушно иду за Робом в гостиную и сажусь на диван.

– Вив, я понимаю, что всерьез тебя расстроил, и, поверь, сожалею об этом, – начинает Роб. – Очень сожалею. Но я сделал это только потому, что хочу быть с тобой. Может, я и совершил ошибку, но я сумею все исправить.

Он приглаживает выбившуюся прядь моих волос. Я упорно смотрю вниз, на свои сцепленные пальцы.

– Я сумею все исправить, – повторяет Роб и протягивает мне на ладони бриллиантовый кулон. – Надень это, прошу тебя.

Он надевает цепочку мне на шею. Кажется, она меня душит. Теперь я понимаю, почему некоторые собаки и кошки ненавидят ошейники.

– Цены на недвижимость сейчас растут с космической скоростью, – сообщает Роб. – Поэтому я решил продать свою квартиру.

Я смотрю в завораживающую голубизну его глаз.

– Сейчас я хочу переехать сюда и как можно скорее жениться на тебе. А потом мы выберем подходящий момент и купим загородный дом.

«Нет!» – хочется закричать мне во весь голос, но почему-то я молчу. Наверное, он меня загипнотизировал. Его голос звучит так мягко, почти усыпляюще.