Гоп-стоп, битте!

Да мало ли каким доводом утешился бы обманутый муж, если бы не освободились на мгновение пылающие уста и не произнесли нежным голосом: «Шиммель там случайно сюда не кривожопится?»

Да, действительно, старый вояка несколько кривит при ходьбе натруженный кавалерийским седлом низ спины, что правда, то правда, но ассоциировать его благородную дворянскую седину с белой лошадью или с плесенью? Это, это… Старик не нашел подходящего определения и побежал в кабинет.

Больно бьет сказанное за глаза. Невыносимо больно. И это ради нее он предал единственного внука? Так не бывать же этому! Завещание сейчас же будет порвано на мелкие клочки. Да что там на клочки! На молекулы, на атомы!

Дед вставил ключ в прорезь хитроумного замка, слабеющими руками потянул на себя дверцу сейфа, зашатался, упал и очнулся в палате университетской клиники.

…

Воистину слова обладают магическим свойством и, однажды произнесенные, могут при неблагоприятном расположении звезд материализоваться соответственно вложенному в них смыслу.

Сказал Оскар фон Деринг о Гегеле: «Хорошо хоть, в психушку не сдали, у них это запросто», — и через неделю его собственный внук оказался в лечебнице у профессора Минкина. Произнес, в свою очередь, внук мудреное латинское слово rehabilitation, восстановление, — и доктор в университетской клинике повторил, как попка, навязанный ему из далекой Сибири термин.

Матильда по-своему растолковала смысл рекомендации. Ровно через три дня после выписки супруга она записалась на прием к психиатру и поделилась с ним опасениями:

— Мой муж после перенесенного удара явно не в себе, и я просто боюсь за свою жизнь и за жизнь нашего будущего ребенка.

— Он стал агрессивен? — Доктор приготовился записать ожидаемый симптом.

— Нет, что вы, он любит меня и никогда не позволяет себе. — Тут Матильда подумала, что неплохо было бы наврать про зверские избиения, приступы немотивированной ревности, но потом решила, что доктор не поверит, ведь дед слишком глуп для проявлений подобных эмоций, и продолжила: — Нет, что вы! Ну, разумеется, он стал ворчлив, обидчив, слезлив, как и все выжившие из ума старики, но чтобы агрессия? Нет-нет, но он включает газ и забывает его поджечь.

— Ну, это не страшно. Во всех газовых плитах установлены специальные реле. Ровно через десять секунд сработает защита, и газ автоматически будет перекрыт.

— Но он курит трубку на сеновале! Мне даже страшно представить, какой может вспыхнуть пожар. Я же не могу в моем положении забираться с ним на сеновал.

Она говорила о почти полной утрате памяти супруга, что своим поведением он вредит ее репутации — ест за троих, а потом рассказывает соседям, что его морят голодом, но все это она как истинная католичка готова терпеть и безропотно нести свой крест, если бы не опасность поджога.

Заметила признаки тщательно скрываемого недоверия в глазах доктора и приврала для убедительности: «А вчера он разжег костер в подвале. Хорошо, что я вовремя заметила».

Умный доктор все понял и размышлял о том, что грязные намерения каким-то образом отражаются на лице и, безусловно, его портят. Вот эта дама казалась ему безумно привлекательной до тех пор, пока не открыла рот и не стала врать ему про мнимую пироманию ненавистного супруга.

Он хотел указать даме на то обстоятельство, что его страна давно и бесповоротно осудила фашизм, а вместе с ним — и карательную судебно-психиатрическую медицину. И уж совсем не к месту ему захотелось напомнить даме про чудовищные эксперименты «ангела смерти» — доктора Йозефа Менгеле, хотя никакой логической связи между ее намерениями и деятельностью садиста в белом халате не усматривалось.

Немецким студентам медикам хорошо преподают деонтологию. Но не совокупность нравственных норм профессионального поведения медицинских работников руководила доктором, а простой житейский расчет: «Частнопрактикующий врач обязан быть предельно вежливым, если он не хочет потерять клиентуру». Поэтому доктор премило улыбнулся и спросил:

— Вы хотите, чтобы я направил вашего мужа на принудительное лечение?

— Да я бы не хотела, но мне так страшно.

— Я могу направить вашего мужа на обследование, но уверяю вас, что через неделю вам вернут его обратно. Скажите, ваш супруг располагает достаточными средствами для помещения его в хороший пансионат, где ему будет гарантирован надлежащий уход?

— Он располагает большими деньгами.

— Очень хорошо. Я дам вам список самых лучших пансионатов Германии. Справку о состоянии здоровья вашего мужа я вышлю по первому же требованию после осмотра больного.

Матильда поблагодарила доктора и в скором времени отвезла мужа в дорогой Altenheim[40].

Часть третья

Князь Мышкин помог занести мебель в новую квартиру. Присутствие молодых женщин воодушевляло и подпитывало энтузиазм.

Бывший штангист не стал ждать, пока освободится лифт, и один занес тяжеленную стиральную машину. По его просьбе агрегат взвалили ему на спину, и он пошел на удивление легко, ни разу не остановившись для отдыха.

Закончили поздно ночью. Уселись за стол. Холодная водка взбодрила и прогнала усталость.