Гопак для президента<br />(Аполитичный детектив)

«На линии никаких повреждений нет, никто никаких заявок не подавал, скорее всего, трубка лежит неправильно», — сообщил оператор и отключился.

— Не нравится мне это, — больше для себя, чем для Татьяны произнес Денис, теребя нижнюю губу. — Не нравится… Съезжу-ка я к Заиньке.

— Я сейчас, — словно то, что она едет с ним, было само собой разумеющимся, выпалила Татьяна, на ходу сбрасывая халат и устремляясь в душ. — Пять минут, и я буду готова.

Денис заскочил в другую ванную, принял душ, натянул джинсы и великоватый ему свитер.

Глава 5

Ощущение, что за ним следят, появилось у Дениса Гребски, когда он подвозил Татьяну к ее дому.

Они заехали к Зое, но дом казался пустым, на стук и звон бронзового колокольчика, который украшал входную дверь, никто не реагировал, кроме приземистой соседской таксы, помечавшей неподалеку ствол дерева. Да и она, будучи существом незлобивым, тявкнула лениво и больше для порядка.

Денис обошел дом со всех сторон, заглядывая в окна, но сквозь опущенные жалюзи разглядеть что-либо внутри было невозможно. Окинув взглядом соседние дома и не увидев ничего необычного, Гребски пожал плечами и сообщил Татьяне, что отвезет ее домой, а сам все-таки попробует поискать Зою по общим знакомым. Татьяна попыталась было возразить, но Денис так выразительно покачал головой, что она не стала настаивать.

— Одному мне будет проще, — пояснил Гребски и мысленно добавил: «И спокойнее…»

Чувство, что за ним наблюдают, было настолько смутным, что Денис отбросил бы его, не будь он так обеспокоен. Он десятки раз описывал в своих книгах, как герой, за которым следят, чувствовал непонятную неловкость движений, а иногда даже пощипывание в основании головы, что сейчас, поймав себя на ощущении какой-то скованности на спине между лопатками, даже не удивился.

— Ты не помнишь, — спросил он, открывая Татьяне дверцу машины, — Заинька больше ничего не говорила об этом летчике? Где остановился? В гостинице, у знакомых? Ну вообще что-нибудь?

— Да мы с ней толком и не поговорили, — развела руками Татьяна, вспоминая встречу с Зоей. — Он сам сказал, в «Кафедрал хилл» на Гери… Приглашал вечером шампанского выпить…

Денис уточнил:

— Он приглашал тебя и Зою выпить шампанского? Или только тебя?

— Я отказалась, поэтому поименно состав компании уточнять не стала, — улыбнулась Татьяна, подумав, что приглашение, полученное от незнакомого мужчины, могло вызвать у Дениса ревность. Однако, к огорчению, тут же поняла, что это не так. Она посерьезнела и попросила: — Будь осторожней и звони. Ладно?

Свернув на Линкольн-стрит, Денис, вместо того чтобы сразу поехать на Олимпус, направился в сторону океана. Ехал, не превышая скорости, поглядывая в зеркало заднего вида чаще, чем того требовала дорожная обстановка. Ничего подозрительного он не заметил, поэтому, выехав на Грейт хайвэй, идущий вдоль океана, позволил себе полностью отдаться созерцанию могучих серо-голубых волн, что накатывались на песчаный берег и разбивались, недовольно ворча и наполняя воздух мелкой водяной пылью.

Гребски любил бывать на побережье. Особенно его тянуло сюда, когда на душе становилось скверно или возникала необходимость спокойно поразмышлять.

В такие минуты он приезжал к ресторану «Клиф-хаус», спускался по ступенькам, кивал здоровенной дебелой механической бабе, готовой залиться заразительным смехом, как только кто-нибудь из посетителей расщедрится на четвертачок. Он подходил к парапету и долго стоял, глядя, как разбиваются о камни волны и резвятся морские котики, считающие это место своим домом.

Не включая сигнал поворота, Денис пересек двойную сплошную линию, резко свернул и припарковался возле ресторана, заняв единственное свободное место. По субботам сюда приезжало множество родителей с детьми, туристов и просто горожан, решивших отдохнуть на свежем воздухе и полюбоваться на морских котиков.

Старый «кадиллак», последние минут десять следовавший за ним, тоже пересек двойную сплошную и совсем уж в нарушение всех правил припарковался напротив пожарного гидранта. Из машины никто не вышел.

Денис поправил зеркало, рассматривая водителя и еще двух крупных парней, сидевших в «кадиллаке». Смуглые и черноволосые парни, без сомнения, были выходцами из Мексики или другой страны Латинской Америки. Они старательно не смотрели в его сторону, но была в их позах определенная неестественность, и это настораживало. Гребски хотел посидеть в машине, собраться с мыслями и придумать какой-нибудь финт, чтобы оторваться от «хвоста». В том, что это именно слежка и именно за ним, он уже не сомневался. Но тут к ресторану подрулил туристический автобус, похожий на огромный аквариум, и из его дверей посыпались жизнерадостные старушки и старички. Озираясь и восторженно лопоча, они принялись фотографировать океан, котиков и друг друга с таким энтузиазмом, словно это было последнее задание, которое они должны выполнить на грешной земле перед отправкой в рай.