Гор. Сага о Джандаре

Но в убогих переулках грязного маленького городишки в джунглях — это был Пуэрто Мальдонадо — отец встретился с американским геологом, по имени Фарли, своим старым другом. Пуэрто Мальдонадо находится в перуанской провинции, на берегу реки Мадре де Диос, Богоматерь. Но Фарли вовсе не из-за бога оказался в Пуэрто Мальдонадо, он искал место, где инки добывали золото.

Он не нашел ничего, кроме лихорадки, москитов и особенно опасных змей, которых туземцы называют джарарака. Укус одного из этих ядовитых обитателей джунглей на три недели уложил Фарли в заднем помещении забегаловки в Пуэрто Мальдонадо. Отец и его друг отметили случайную встречу обильными тостами плохого джина в засаженных мухами стаканах, и где-то между второй и третьей бутылками у отца созрело убеждение, что мне нужно регулярное школьное обучение. А тут и Фарли, известный геолог, с цепочкой дипломов колледжей за именем, как ленты в хвосте воздушного змея. А тут и я, высокий, костлявый, широкоплечий и загорелый мальчишка, способный, как ветеран, прорубать себе дорогу в спутанных населенных змеями джунглях Матто Гроссо, но зеленый новичок, когда дело доходило до деления столбиком.

Мне нужно больше времени, чтобы описать это событие, чем оно заняло в реальности. Фарли пробирался к берегу, следующий почтовый пароход должен был унести его по извилистой серебряной ленте Мадре де Диос в молодой расцветающий город Сан Доминго, а оттуда пилот по имени О'Мара доставит его к цивилизации. Фарли возвращался в «страну Господа» — в учебниках географии ее называют Соединенными Штатами Америки, и очень торопился, потому что опытного полевого геолога ждала должность профессора в Гарварде. Он соскучился по миру кинотеатров, коктейлей и кампусов. К тому же на этот раз ему повезло: он только три недели в поту вымывал яд джарараки из своих внутренностей. Он решил не давать этим извивающимся маленьким чудовищам шанса на второй укус.

Так я отправился в Америку с будущим герром профессором, и по правде сказать, мне это не было неприятно. Дело в том, что за последние месяцы я вдруг обнаружил, что мужчины делят мир с удивительными существами, которые называются девушки: здесь, в болотистых джунглях Перу, я встречу мало представителей этих существ, но мне дали понять, что в Америке они так же обычны, как carrapato do chao, земляной клещ, в этой части мира.

Больше я своего отца не видел. Через девять месяцев нефтяной взрыв в высокогорье Ирака отправил его в Эльдорадо или Валгаллу, где любители приключений проводят вечность. Боже благослови его: мир без него стал беднее.

* * *

Чтобы не заполнять страницы описанием чудес Америки малых городов, которые и так знакомы моему читателю — если этот необычный рассказ преодолеет триста девяносто миллионов миль пространства и попадется на глаза человеку, владеющему английским, — я пропущу следующие несколько лет, дав лишь краткое резюме.

То, что я до этого совсем не учился систематически, оказалось серьезной помехой. Но мистер Фарли, теперь профессор Фарли, бывший in loko parentis[1], объединил усилия многих преподавателей. А я, к всеобщему и особенно своему собственному удивлению, оказался способным учеником. И вскоре почти догнал своих ровесников. Наконец я увидел школу и понял, что по-своему это не меньшие джунгли, чем Матто Гроссо. И в конце концов покорил и тайны деления столбиком.

Фарли преподавал в Гарварде, но я по некоторым причинам окончил курс в Йеле. Я опущу эти годы: они прошли для меня счастливо. На футбольных полях я ломал кости не чаще других, и сердец тоже было разбито под золотой коннектикутской луной не больше среднего. Да и на моем сердце остались всего одна-две царапины; но все это часть процесса, который философы называют взрослением.

Странно, однако, что несмотря на все возбуждение футбольных схваток, больше удовольствия я испытывал с рапирой в руке. Чисто случайно я обнаружил способности к фехтованию и через два года был капитаном команды фехтовальщиков Йела. И это, наряду с цветом волос и глаз, оказалось неожиданным благословением, когда я сражался в черно-алых джунглях Танатора, — но я опять забегаю вперед.

Хотя я стал американским гражданином, страсть к бродяжничеству слишком глубоко поразила меня, я слишком рано познал ее радости, и спокойная академическая жизнь меня не привлекала. Я всегда стремился посмотреть, что лежит за туманным горизонтом… За следующим хребтом… За сияющими водами моря.

И прежде чем высохли чернила на моем дипломе, я уже исчез. Торопливо распрощался с профессором и начал свои блуждания. В следующие несколько лет я побывал во многих местах. Беспокойство, страсть к перемещениям, унаследованные от отца, провели меня по всему земному шару. Я недолго занимался журналистикой в Нью-Йорке, потом рядовым матросом отправился на торговой лохани в Стокгольм. Учился летать в Индии, потом перевозил беженцев из Кубы, доставлял контрабандное оружие на Ближний Восток и сделал несколько рейсов с медикаментами и продовольствием в осажденную Биафру.