Гор. Сага о Джандаре

— Дело не в том, что нужно мне, Блуто, а в том, что нужно моему патрону принцу. Эти двое будут сражаться в играх после королевского бракосочетания, и он хочет, чтобы я проверил, в какой они форме и хорошо ли накормлены. Если они ранены или с ними плохо обращаются, я должен немедленно сообщить ему об этом. Если ты скажешь, где они, я займусь своим делом… Он поднял большую руку, останавливая меня.

— У Блуто тоже есть дело, — проворчал он. — И есть приказы! Никто не подойдет к пленникам без разрешения начальника Ям.

— Но принц приказал…

— Никто не пройдет мимо Блуто, — повторил он. Извлек саблю и держал ее наготове, глядя на меня холодными маленькими глазками, погруженными в нездоровые складки жира. Хищное выражение появилось на его лице. Кончиком языка он облизал толстые губы.

Я стоял, пытаясь что-нибудь придумать. Если бы тут был другой стражник, не этот ненавидящий меня задира, может, мне бы удалось с помощью имени принца пройти к пленникам. Но Блуто счастлив отказать мне в том, что мне нужно.

Конечно, я не могу идти к начальнику Ям — так называли старшего офицера в этом подземелье. Он старше меня по званию, и его имя принца не потрясет. Он потребует письменного распоряжения. И даже если я бы смог его уговорить или подкупить, у меня просто нет на это времени. Быстро уходят минута за минутой, и каждая секунда все больше приближает мою любимую женщину к насильственному браку с ухмыляющимся подлецом, которого она ненавидит.

Если я сражусь с Блуто, моя маскировка будет раскрыта. На звуки дуэли могут прибежать другие стражники, и я рискую попасть в тюрьму: дуэли среди воинов Чак Юл строжайше запрещены. А если мне хватит искусства, чтобы справиться с Блуто, как я объясню появление трупа?

Но и в этом деле, как и во многих других случаях, судьба уже приняла решение.

Блуто поднял свое оружие и приставил острие к моему сердцу.

Садистская улыбка показалась на его грубом лице, и в хриплом голосе прозвучала угроза.

— Блуто мог бы убить тебя, — прорычал он, — и сказать, что ты пытался прорваться силой. И никто не узнает… Я рукой отбросил его лезвие.

— Я офицер Чак Юл, — возразил я. — Это было бы предательством.

Он плюнул.

— Предательство? Грязный маленький хореб, ты смеешь называть Блуто предателем? Ты выставил Блуто дураком. И не посмел скрестить с Блуто сталь. Дрался руками, как шлюха!

Я видел, что в глазах его все сильнее горит безумный огонь ярости, и сердце мое упало. Безнадежно — придется с ним сражаться. Сражаться здесь, в подземелье, когда каждое мгновение приближает мою возлюбленную к ужасной судьбе.

Теперь Блуто дышал тяжело, он заводил себя, вызывал безумный гнев берсерка, как и в тот раз, когда я побил его у ворот. Я пытался уговорить его, но напрасно.

Он выкрикнул несколько грязных оскорблений и взмахнул саблей над моей головой.

Я отпрыгнул, едва избежав удара.

Он приближался, возвышаясь надо мной, изрыгая проклятия.

Выхода не было. Я достал свое оружие из ножен, и в следующее мгновение мы сцепились в схватке в мрачных подземельях Шондакора.

14. Насмерть!

Я едва успел парировать его удар. От сильного толчка рука у меня онемела. Блуто невероятно силен и взвинтил себя до бешеной ярости.

Я пятился, он шел за мной, выкрикивая грязные ругательства, с искаженным лицом. Наносил сильные удары, тяжелая сабля свистела в воздухе, я отражал каждый удар, но очень осторожно, потому что у него оружие гораздо тяжелее, и если он ударит со всей силой, мое лезвие разобьется.

Он сражался, как безумец, рубил с огромной силой, не переставая браниться. Умения у него не было, но огромная сила и выносливость, большой вес и длина рук были серьезными преимуществами, и мне приходилось нелегко. Мы боролись, а он продолжал насмехаться надо мной.

— Ты… Ты слишком горд, чтобы сражаться с Блуто у ворот… Слишком горд, чтобы обнажить против Блуто меч, ты, грязный хореб! Теперь ты сражаешься с Блуто, сталь против стали… И как тебе это нравится? — рычал он, его покрасневшие глаза блестели сумасшедшим блеском, и белая пена показалась в углах рта.

Я берег дыхание и не отвечал на его грязные оскорбления. Я решил убить его как можно быстрее, но, как я вскоре убедился, нелегко сражаться с человеком, который, как сумасшедший, непрерывно наносит огромной силы удары. Я продолжал пятиться от его круговых взмахов, ожидая промахов. Если бы я сражался с обычным противником, вооруженным таким оружием, я мог бы убить его через минуту, если бы захотел. Потому что я бы мог отвести его оружие в сторону ловким поворотом запястья, моя шпага пробила бы его защиту и погрузилась в грудь. Но Блуто — противник совершенно другого типа, он дико размахивал саблей, как дубиной, и я продолжал осторожно отступать, потому что любой его удар мог сделать меня безоружным.

Он начал ругать меня, говорить, чтобы я остановился и сражался с ним, как мужчина, а не отступал трусливо. Но я не обращал на это внимания, осторожно выжидая промаха.