Гора Мборгали

Дальше я не слышал, вышел на улицу. Точнее, последнюю фразу я уловил уже на выходе. Это тоже характер. Когда я припоминаю характеры, я отвлекаюсь от мрачных мыслей, да и отношения между людьми становятся яснее. Вот Вахтанг Чноидзе. Неповторимый характер! Он на все смотрел с юмором: на людей, события, обстоятельства. Как-то раз он вернулся домой в стельку пьяным, даже раздеться не мог, жена расстелила ему постель. Стала снимать с него одежду и увидела на нем дамские трусы. Чувства жены понятны, но она не стала устраивать скандала, только заметила желчно: "Куда свои трусы подевал? Может, твоя дама и красивее меня, но бестия она порядочная!" Вахтанг поднял голову: "Ты что несешь? - Бросив взгляд на трусы, упал без сил на подушку и пробормотал: - Я здорово набрался, придумай что-нибудь вместо меня, детка!.."У Вахтанга был сын, как говорится, без царя в голове. В Кутаиси его забрали в милицию то ли за игру в кости, то ли еще за что-то. Посадили за решетку. Друзья собрали Вахтангу сто тысяч рублей, чтоб подмазал следователя. Поехал Вахтанг в Кутаиси, нашел следователя и заявил ему без обиняков: "Вот сто тысяч, собрали друзья. Половина тебе - половина мне. Хочешь - бери, не хочешь - держи у себя этого мерзавца и любуйтесь друг на друга!" Умолчим о скаредности, но такую шутку оценил бы кто угодно, даже следователь. Вызволил Вахтанг сына и уехал. А еще, он был на редкость находчивым и обладал удивительным даром подмечать характерные особенности во внешности. Об одном светловолосом грузине-москвиче он сказал: "Леван? Который? Ах этот, как на снегу нассанный?" О ком-то еще, белолицем с черными усами и бровями, его слово было: "Будто углем в нужнике нарисовали..." Разве упомнишь все остроты Вахтанга, но уверен, если бы кто попытался собрать их, получилась бы толстая книга.

Как-то летом друг пригласил меня в Гагры на свою дачу, неподалеку от Дома творчества литераторов. Там у меня нашлись знакомые и друзья из писателей. Я часто навещал их - поговорить, время провести... Там же я познакомился с бывшим, вроде меня, заключенным, а ныне артистом цирка и администратором Центрального Дома работников искусств в Москве, старым евреем, Петром Петровичем Фрединым. Имя и отчество он выбрал себе сам. Петр Петрович прожил на свете без малого восемь десятков, много видел, испытал, имел за плечами огромный жизненный опыт. Беседа с ним была праздником, тем более что от природы он был наделен тонким чувством юмора. Личностью он был изумительной, добрый, мягкий. В 1905 году черносотенцы устроили в Одессе погром, во время которого погибли родители Фредина. Мальчику было лет десять. Его подобрал бродячий итальянский цирк и выучил со временем своему искусству. Мальчик взял себе для выступления звучный псевдоним Петручо Фредолини!!! В тридцать седьмом году Петручо Фредолини арестовали. Тройка приговорила его к пятнадцати годам. Петр Петрович добросовестно отсидел срок. По освобождении был отправлен в Иркутскую область на вольное поселение, а в пятьдесят пятом году реабилитирован. Вернулся в Москву. Встречу с прокурором при получении реабилитации Фредин описывал так.

– Вас приговорили к пятнадцати годам за шпионаж в пользу Италии. Изобличающих фактов в деле нет. Может, у вас были в Италии родственники или коллеги, с которыми вы переписывались? - спросил его прокурор после того, как целых полчаса перелистывал и читал его дело.

– Родственников у меня вообще нет, и переписку я ни с кем в Италии не вел, - ответил Фредин.

Прокурор снова попытался отыскать следы преступления в деле - тщетно. Тогда он обратился к Фредину:

– Вы сами за столько лет не догадались, за что сидели?

– Точно нет, но есть подозрение...

– Какое, какое?

– В тысяча девятьсот тринадцатом году наш цирк был на гастролях в городе Житомире, там мы жили в гостинице "Флоренция", - объяснил Фредин.

Однажды в холле столового корпуса гагринского Дома литераторов собрались отдыхающие перед телевизором - с кем-то играло тбилисское "Динамо". Мы с Петром Петровичем принесли свои кресла, сели бок о бок, естественно, так, чтобы не мешать другим. Ждали начала трансляции... За несколько дней до этого в Дом литераторов припорхнул известный композитор, автор популярных песенок - запамятовал его фамилию. Разлетелся композитор, уставил свое кресло перед телевизором и загородил собой весь экран. Довольно долго все молчали, полагая, что знаменитость сама отодвинет кресло в сторону.

Ничуть не бывало.

Тогда кто-то из отдыхающих робко заметил: "Вы загораживаете экран". Композитор и ухом не повел.

Поднялся ропот - композитор ни с места. Наконец Фредин протянул руку, легонько коснулся его локтя, тот инстинктивно обернулся в нашу сторону. Фредин сказал:

– Товарищ, знаете, кто вы?

– Кто? - вырвалось у композитора.

– Вы сено, пропущенное через лошадь!

"Сено, пропущенное через лошадь" вскочило и ринулось куда-то. После этого - истинная правда - его вообще никто не видел.