Гораций Уолпол. Замок Отранто

— Ты ведешь себя лучше, чем можно было от тебя ожидать, — произнес Манфред, глядя на юношу с удивлением и восхищением, — потом я награжу тебя за твою отвагу; но сейчас, — со вздохом добавил он, — я в таких обстоятельствах, что не могу себе позволить доверять чьим-либо глазам, кроме моих собственных. Однако я разрешаю тебе сопровождать меня.

После того как Манфред в погоне за Изабеллой покинул галерею, он прежде всего устремился в покои своей жены, полагая, что девушка направилась туда. Ипполита, узнав его шаги, в волнении поднялась навстречу своему повелителю, которого не видела с момента гибели их сына. Она готова была броситься ему на грудь со смешанным чувством радости и горя, но он грубо оттолкнул ее и спросил:

— Где Изабелла?

— Изабелла, государь, Изабелла? — в изумлении переспросила Ипполита.

— Да, Изабелла! — властно выкрикнул Манфред. — Мне нужна Изабелла.

— Отец, — подала голос Матильда, от которой не укрылось, какое тяжкое впечатление произвело его поведение на мать, — Изабеллы не было здесь с тех пор, как вы потребовали ее к себе.

— Отвечайте, где она сейчас, — потребовал князь. — Мне безразлично, где она была прежде.

— Уважаемый супруг мой, ваша дочь говорит правду: Изабелла оставила нас по вашему повелению и с тех пор не возвращалась. Но успокойтесь, государь, придите в себя и отдохните: события этого злосчастного дня привели в смятение ваш дух. Утром Изабелла выполнит все ваши распоряжения.

— Значит, вы знаете, где она! — вскричал Манфред. — Говорите без утайки — я не хочу терять ни мгновения. Да, вот что, женщина, — добавил он, обращаясь так к жене, — скажи своему капеллану, что я требую его к себе немедленно.

— Изабелла, я полагаю, — спокойно сказала Ипполита, — удалилась к себе для ночного отдыха. Она не привыкла бодрствовать в столь поздний час. Государь, — продолжала она, — скажите мне, что встревожило вас? Ужели Изабелла нанесла вам какое-то оскорбление?

— Не докучай мне вопросами! — оборвал ее Манфред. — Ты должна сказать одно — где она.

— Матильда позовет ее, — ответила Ипполита. — Оставайтесь на месте, государь, и верните себе ваше обычное самообладание.

— Ты что же, значит, ревнуешь меня к Изабелле? — сказал Манфред. — Иначе почему бы тебе хотеть присутствовать при нашем свидании?

— О боже! — воскликнула Ипполита. — Что вы имеете в виду, ваша светлость?

— Скоро ты узнаешь это: потерпи лишь несколько минут, — сказал жестокий князь. — Пошли ко мне своего капеллана, а сама ожидай здесь изъявления моей воли.

С этими словами он бросился вон из комнаты на поиски Изабеллы, оставив жену и дочь одних; потрясенные его речами и безумным поведением, они терялись в напрасных догадках о том, что он замышляет.

Теперь Манфред возвращался из подземелья в сопровождении молодого крестьянина и нескольких слуг, которым он приказал следовать за ним. Не останавливаясь он взбежал вверх по лестнице и у дверей галереи встретил Ипполиту с ее капелланом. Они оказались здесь потому, что Диего, когда Манфред отослал его, отправился сразу же к княгине и в крайнем волнении сообщил ей о том, что он видел. Благородная Ипполита, так же как и Манфред, не сомневалась в истинности видения, но притворилась, будто считает, что слуга бредит. Желая, однако, уберечь супруга от еще одного потрясения и будучи подготовлена всеми уже испытанными ею страданиями к тому, чтобы бестрепетно ожидать новых несчастий, она решила принести себя в жертву первой, если им было предначертано судьбой погибнуть именно в этот час. Велев Матильде идти отдыхать, хотя та и упрашивала мать взять ее с собою, Ипполита в сопровождении одного лишь капеллана обошла галерею и примыкавшую к ней большую горницу; и теперь, впервые за много часов обретя некое подобие душевного спокойствия, она заверила своего супруга и повелителя в том, что видение гигантской ноги — чистейший вымысел, который несомненно порожден страхом, овладевшим слугами в это глухое ночное время. Она и капеллан осмотрели горницу и нашли в ней все в обычном состоянии.