Горацио Спаркинс (старая орфография)

— Пока еще нтъ ничего, простодушно возразилъ лавочникъ. — Ровно нтъ ничего. Ршительно не знаю ничего. Ну, что, какъ поживаютъ двицы и молодцы? Мистеръ Фламвелъ! сэръ, очень радъ видть васъ.

— А вотъ и мистеръ Спаркинсъ, сказалъ Томъ, который все это время пристально глядлъ въ окно: — и на какой огромной черной лошади!

И дйствительно, предъ окнами дома мистера Малдертона красовался мистеръ Гораціо Спаркинсъ на огромной черной лошади. Посл продолжительныхъ поддергиваній и натягиваній за узду, съ обыкновенными акомпанементами фырканья и брыканья, животное согласилось наконецъ остановиться шагахъ во ста отъ воротъ, гд мистеръ Спаркинсъ спшился и поручилъ лошадь попеченію грума мистера Малдертона. Церемоніялъ представленія совершонъ былъ по надлежащей форм. Мистеръ Фламвелъ поглядывалъ сквозь зеленыя очки на Гораціо Спаркинса, съ видомъ таинственной важности, между тмъ какъ Гораціо бросалъ невыразимые взгляды на Терезу, которая, въ свою очередь, старалась казаться непостижимою.

— Дйствительно ли это высокопочтеннйшій мистеръ Огустусъ…. какъ вы тамъ называли его? шопотомъ спрашивала мистриссъ Малдертонъ Фламвела, въ то время, какъ онъ повелъ ее къ обду.

— О нтъ…. этого нельзя сказать, возразилъ знаменитый авторитетъ: — совсмъ это не онъ.

— Такъ кто же онъ наконецъ?

— Тс! тише! сказалъ Фламвелъ, съ важнымъ видомъ кивая головой, какъ будто поясняя этимъ, что онъ зналъ его очень хорошо, во что нкоторыя весьма основательныя причины не позволили ему открыть важную тайну: легко могло случиться, что въ особ мистера Спаркинса былъ одинъ изъ государственныхъ министровъ, который лично хочетъ познакомиться съ видами и желаніями народа.

— Мистеръ Спаркнисъ, сказала восхищенная мистриссъ Малдертонъ: — не угодно ли вамъ ссть между двицами?… Джонъ! поставь для джентльмена стулъ между миссъ Терезой и миссъ Маріанной.

Слова эти относились къ человку, который при обыкновенныхъ случаяхъ исправлялъ должность полу-конюха, полу-садовника; но на этотъ разъ, чтобы произвести впечатлніе на мистера Спаркинса гораздо сильне, одли его въ блый галстухъ и башмаки, приладили, принарядили и заставили дйствовать въ качеств камердинера.

Обдъ былъ превосходенъ; Гораціо оказывалъ величайшее вниманіе миссъ Терез; и вообще вс чувствовали себя въ самомъ пріятномъ расположеніи духа, исключая мистера Малдертона, который, зная за своимъ родственникомъ, мистеромъ Бартономъ, извстный недостатокъ, испытывалъ то мучительное состояніе души своей, которое, какъ выражаются журналы, «гораздо легче вообразить, нежели описать».

— Ну что, Фламвелъ, давно ли ты видлъ своего друга, сэра Томаса Ноланда? спросилъ мистеръ Малдертонъ, бросая косвенный взглядъ на Гораціо, чтобъ увидть, какое дйствіе произведетъ на него имя упоминаемой особы.

— Нельзя сказать, чтобы недавно, а вотъ третьяго дня такъ я видлъ лорда Гоблтона.

— Надюсь, что его превосходительство здоровъ? сказалъ Малдертонъ съ величайшимъ участіемъ.

Едва ли нужно говорить, что до этой минуты мистеръ Малдертонъ вовсе не зналъ о существованія подобной особы.

— Слава Богу, онъ совершенно здоровъ. Прекрасный человкъ этотъ лордъ! я встртилъ его въ Сити и долго разговаривалъ съ нимъ: вдь я въ довольно короткихъ сношеніяхъ съ нимъ. Я не сталъ бы такъ долго разговаривать, еслибъ у меня не было къ тому желанія, — и тмъ боле не сталъ бы, что торопился въ кто время къ одному банкиру, очень богатому человку, члену Парламента, съ которымъ я также очень коротко знакомъ.

— А! я знаю про кого ты говоришь, сказалъ хозяинъ дома, хотя въ дйствительности столько же зналъ о сущности дла, сколько и самъ Фламвелъ.

— Онъ ведетъ славную торговлю.

Предметъ разговора сдлался самымъ опаснымъ для Малдертона.

— Вотъ кстати заговорили о торговл, возразилъ мистеръ Бартонъ изъ средины стола. — Джентльменъ, съ которымъ ты, Малдертонъ, былъ очень хорошо знакомъ, пока еще не удалась теб первая счастливая спекуляція, зашелъ какъ-то разъ въ мою лавку….

— Сдлай одолженіе, Бартонъ, передай мн картофель, прервалъ несчастный хозяинъ дома, стараясь уничтожить разсказъ въ самомъ зародыш.

— Изволь, отвчалъ лавочникъ, вовсе не помышляя о намреніи своего родственника: — да, такъ этотъ джентльменъ зашелъ во мн въ лавку и просто-на-просто сказалъ….

— Передай мн, пожалуста, цвтной картофель, снова прервалъ Малдертонъ, опасаясь окончанія анекдота и страшась повторенія слова «лавка».

— И сказалъ мн просто-на-просто, продолжалъ откровенный Бартонъ, передавъ картофель: — «ну, что, какъ идетъ твоя торговля?» — Ничего, отвчалъ я шутливо — вдь вамъ извстна моя манера — ничего, говорю я, торговли я не обременяю, да надюсь, что и она не обременитъ меня. Ха, ха, ха!

— Мистеръ Спаркинсъ, сказалъ хозяинъ, тщетно стараясь скрыть свое смущеніе: — не угодно ли вамъ выпить со мной рюмку вина?

— Съ величайшимъ удовольствіемъ, сэръ!

— Очень радъ васъ видть за моимъ столомъ.

— Благодарю васъ.