Гораздо больше, чем река...

Совхоз выдержит теперь сравнение с крупными механизированными хозяйствами любой части света. Три тысячи гектаров поливных земель, 230 тракторов, 50 комбайнов, 150 автомашин, свыше 800 разных сельскохозяйственных орудий. Продукция растет год от года, число работающих остается примерно на прежнем уровне. Средний заработок поднялся до 157 рублей в месяц, механизаторы зарабатывают больше двухсот. Бытовые удобства, как я уже говорил, сближаются с городскими. Новые дома совхоза — четырехэтажные, многоквартирные.

— А сейчас строим девяностоквартирный. — Директор многозначительно посмотрел на нас. — Да. И это политика. Надо беречь землю. Не может застройка расползаться до бесконечности. Не должна она теснить землю, способную рожать! Будем смотреть вперед, думать о будущих поколениях.

По привычке Штепо пишет какие-то цифры на листе бумаги, подчеркивает их, обводит кружками. Что, однако, за странная надпись на его отличной, "подарочной" ручке?

— A-а… Пожалуйста.

Читаю: "IX конгресс МКИД, Москва, 1975".

— На память о Международном конгрессе ирригации и дренажа. Довелось побывать.

И снова — к местным проблемам:

— В чем на Волге трудности с орошением? Не было традиций. Я вот как-то ездил в Египет. Там орошение со времен фараонов. От деда к внуку — чувство воды, навыки полива. Пусть в основе поливного хозяйства у них отсталая техника. Но кто откажет египетскому феллаху в понимании, притом достаточно тонком, всех особенностей взаимоотношений воды, почвы, солнца, растения? А у нас, в Волго-Донском междуречье? Воду знали только в колодцах. Напоил казак коня — и поскакал дальше, только пыль вьется.

В совхозе поставили дополнительную насосную на случай особо засушливого лета. Практически нашли нормы полива, не полагаясь слепо на опыт соседей. Оправдались все затраты, да еще как! А дренаж помог успешно бороться с засолением почв.

— В общем, учимся на ходу. Постепенно появляются свои мастера орошения. С пятилеткой мы справились по всем позициям. По большинству — досрочно, с превышением. Рост продукции — более чем в полтора раза, производительности труда — в полтора. И на десятую смотрим с оптимизмом. Намечаем кое-что, чтобы поливной гектар давал больше. Например, помидоры. Есть мысль — частично перерабатывать на месте. Задуман консервный завод. Одно дело везти спелые томаты черт те куда, другое — сразу в переработку. Качество сока — уже выигрыш. И потерь меньше. Ну и дальнейшая механизация уборки, томатоуборочные комбайны.

Теперь о животноводстве. Кормовая база резко улучшилась, а стадо у нас старой породы, для бедных кормов. Будем обновлять. Завозим из средней полосы черно-пеструю породу. Постепенно акклиматизируем. Находимся в постоянном контакте с Ленинградским институтом генетики. За пятилетку сделаем стадо более продуктивным, в перспективе — удвоение выхода молока. Я вот побывал в Италии, Венгрии, Болгарии, Румынии, еще в кое-каких странах. В Соединенных Штатах, верно, быть не доводилось, но у соседей ростовчан присмотрелся к откормочному комплексу американского типа. Раздобыл, разумеется, чертежи, вспомнил прежнюю профессию. У нас ведь есть кое-какие станочки, производственная собственная база. Самолет не сделаем, а вот дробилку наподобие американской сработаем, будьте уверены. Ну, имеются и свои идеи конструкторского порядка.

Не хвастался Штепо, нет! Есть в нем вера в коллектив, живая мысль, творческое воображение. Не робеет, замахивается на многое — но ведь доказал уже за полтора десятка лет, что слово с делом у него не спорят, что если он и мечтатель, то без маниловщины, мечтатель деятельный, с упорством делового человека осуществляющий свои идеи. Мне говорили, что не всегда у него победы, бывают и срывы, бывает, что переоценивает возможности свои и людей, на которых опирается. Но слышал я от него еще в прошлый приезд:

— Сельское хозяйство — это постоянный фронт. Тут готовься к любым неожиданностям, веди постоянную разведку. Как на передовой.

* * *

Чем больше знаешь Волгу, тем труднее рассказывать о ней. Кажется, будто повторяешься — да, отчасти так оно, наверное, и есть. И одновременно чувствуешь: не сказал и сотой доли того, что надо было сказать. Пусть один сроднился с ней, для другого она лишь набор осевших в памяти стихов, песен, страниц учебника, газетных заметок, кадров кинохроники. Но едва ли сыщешь у нас человека, который вовсе не слыхал бы о Волге, в котором Волга не пробудила бы никаких движений души, ничего не всколыхнула бы в памяти.