Горбун

Эзоп II, он же Иона, подпоясался шнурком, на котором подвесил холщовый мешочек, купил гладкую небольшую, но широкую дощечку, чернильницу, перья, – и пошло дело. Всякий раз, замечая, что переговоры идут к благополучному завершению, он точно так же, как его покойный предшественник приближался к клиентам, обмакивал в чернильнице перо и ждал. Поняв, что устная договоренность достигнута, он клал на спину доску. На ней, расположив бумаги, стороны формулировали положения сделки и ставили подписи с таким же удобством, как будто находились на конторе городского писца. По завершении операции Эзоп II, он же Иона, брал в одну чернильницу, во вторую – дощечку – пюпитр, на которую теперь продавцы и покупатели клали за оказанную услугу воздаяние. Затем деньги перекочевывали с доски в подвешенный на поясе мешок.

Тарифа не существовало. Эзоп II с благодарностью принимал любые деньги, кроме медных монет. Но медные монеты никто и не предлагал. В период эйфории, вызванной невиданным финансовым подъемом, обитатели улицы Кенкампуа, как, впрочем и других улиц, позабыли о существовании медных денег. Единственно, где теперь принималась медь, это в провизорских инкубаторах при составлении смертельных ядов типа яри – медянки, которую приобретали, желая отравить богатого родственника.

Эзоп II, он же Иона, начал свою деятельность с десяти утра. Около часа пополудни он окликнул торговца провизией, (благо, на этой торгующей бумагами ярмарке их сновало предостаточно), и купил полкаравая горячего белого хлеба с рыжеватой хрустящей коркой, большую жареную курицу и бутылку шамбертенского вина. Почему бы нет? Ведь, дело шло успешно. Его предшественник не мог себе такого позволить. Эзоп II забрался в будку, (она имела достаточную высоту), уселся на скамеечке и, разложив на сундуке свой провиант, на глазах у всех приступил к трапезе. Ничего не поделаешь, живые пюпитры имеют тот недостаток, что им иногда надо поесть. Однако, до чего же хорошо наш горбун успел себя зарекомендовать всего за несколько часов! У конуры образовалась очередь. Никто не пожелал обращаться к Киту. Тому же из-за отсутствия заработка приходилось пить в долг. И, видно, поэтому он пил вдвое больше, чем обычно, время от времени выкрикивая в адрес горбуна ругательства. Пес скалил зубы и теперь уже непрерывно рычал.

– Иона! – неслось с разных сторон. – Скоро кончишь обедать?

Тот, оказавшись щедрым хозяином положения, отсылал клиентов к Киту. Но напрасно. Всем хотелось заполучить Иону. У него был такой удобный горб. К тому же у Ионы был прекрасно подвешен язык. Подставляя спину, он расточал такие забавные остроты, что у всех невольно поднималось настроение. Горбуны, как известно, философы, наделенные, хоть и мрачным, но безукоризненным чувством юмора. Кит теперь напоминал вот – вот готовую взорваться пороховую бочку. Покончив с обедом, Иона выбрался из будки и, держа в руке остаток жаркого, крикнул своим скрипучим голосом:

– Эй, приятель. Не желаешь ли курицы? Тут еще немного есть!

Кит был голоден, но снедаемый завистью и злобой в ответ лишь прохрипел:

– Ты вздумал, что стану за тобой доедать, шмакодявка?

Ему подвывал Медор.

– Тогда давай твоего пса, солдатик, – по – прежнему миролюбиво предложил горбун. – И не сотрясай воздух ненужными ругательствами.

– Ах, тебе захотелось пса? – прорычал Кит. – Получай же, получай!

Он свистнул и скомандовал:

– Взять! Медор! Взять его!

– Берегись, горбун! – закричали со всех сторон.

Иона спокойно взирал на приближавшегося с оскаленной мордой зверя. Но едва Медор припал на задние лапы, изготовясь к прыжку, чтобы вцепиться в горло Ионы, тот быстро протянул к его морде остаток курицы и о, чудо! Вместо того, чтобы напасть на узурпатора конуры пес стал облизывать куриные косточки и отрывать куски недоеденной мякоти. Толпа наблюдателей залилась смехом, по достоинству оценив военную хитрость Эзопа II.

– Браво! Горбун, молодчина! – неслось отовсюду.

– Медор! Негодяй! Взять! Взять его! – орал в свою очередь побелевший от злости великан. Но предатель Медор на Кита теперь внимания не обращал. Эзоп II купил его за куриные объедки, – и, хотя у нас нет оснований осуждать пса, ведь с Китом они были знакомы не более трех дней, негодование отставного гвардейца не знало границ. Бешено вращая налитыми вином глазами, великан Кит устремился к Ионе.

– Бедный Иона! Ох, что сейчас будет! – Слышалось из толпы.

Иона улыбался. Кит схватил его за шиворот и поднял на воздух. Иона по – прежнему улыбался. В тот момент когда Кит хотел его кинуть оземь, горбун ловко извернулся, зацепился носком за его коленку и стремительно, словно кошка, подпрыгнул. Никто не успел сообразить, как это произошло, но спустя мгновение Иона уже был на плечах гиганта, оседлав словно жеребца, его толстую как у буйвола шею. Губы Ионы по – прежнему расплывались в улыбке. В толпе раздались радостные крики.

– Ай да Эзоп! Ай, да Иона!

– Вот тебе и Кит.

Эзоп II спокойно сказал:

– Проси пощады, солдат, или я тебя задушу.