Горбунья (СИ)

   Появился в деревне заезжий молодец, падкий до прекрасного пола. Ведьма опоила его приворотным зельем, влюбила в красавицу-дочь своей соперницы. Та ответила ему взаимностью. От этой любви родилась я. Узнав, что девушка понесла, соблазнитель пошел на попятный, а вскоре и вовсе завеялся.

   Когда дочь разрешилась от бремени, бабушка от греха подальше выпроводила ее из дому в город к своей сестре. Я же осталась жить с бабушкой. Да проклятая ведьма и на этом не успокоилась, решила отыграться и на внучке, но это случилось уже позже - через пятнадцать лет.

   Шла я как-то из школы по мостику через ручей, вдруг настил проломился подо мной, полетела вниз, ушиблась спиной. Все бы ничего, да начал расти горб, никто не знал причины. Знала лишь ведьма...

   Когда пришла пора черной ведьме помирать, призвала она к себе свою бывшую подругу:

   - Мне пора на покой, вечный покой. Не могу уйти, не покаявшись. Я всегда завидовала тебе - твоей красоте, счастливой доле, доброму характеру, тебя всегда любили, меня боялись.

   - Сейчас-то чему завидовать! Я стара, немощна, дочка - гулящая, внучка - калека.

   - О твоей внучке и пойдет речь. Калечность ее - моих рук дело.

   - Знаю, могла бы не говорить.

   - А знаешь ли ты, почему люди не летают как птицы?

   - Отчего же, некоторые летают, остальным не дано.

   - Да, мало, кому дано. Твоя внучка из их числа. У девочки есть крылья, они спрятаны (сложены) за спиной. Она не знает об этом.

   Чтобы раскрылся ее дар, развернулись крылья, с нее следует снять наговор. Сама я это сделать не могу - не в силах. Снимется наговор лишь тогда, когда она встретит свою любовь, и именно в ночь на Ивана Купала она должна открыть себя суженному.

   Но прежде, чем посвящать в это Машу, подумай - стоит ли? Даже, если ей удастся избавиться от горба, неизвестно, чем все обернется. Может статься, что не уживется она среди людей, и отправится в неведомые края, где живут рожденные летать, и собьется с ними в стаю. И останешься ты одна.

   С этими словами ведьма испустила дух...

   Бабушка не сразу посвятила меня в открытую ведьмой тайну.

   Этой весной бабушка стала совсем плоха. И в одну из майских ночей, чувствуя приближение смерти, решилась, наконец, - рассказала мне все, что поведала ей ведьма, завершив свой рассказ словами:

   - Мне недолго осталось, не желаю я брать грех на душу, не мне выбирать твою судьбу, тебе!..

   Спустя неделю бабушка умерла.

   - Постой, но ведь Ивана Купала завтра! - прервал Иван рассказ Маши.

   - Да, это последний срок, нам следует поторопиться.

   - Кому нам?

   - Мне и тебе.

   - Я-то здесь причем?

   - Ты - мой лекарь-искуситель. Увидев тебя, я тотчас это поняла!

   - Какой из меня искуситель, самого впору искушать.

   - Не беспокойся, за этим дело не станет.

   - Но ведь нельзя заставить полюбить!

   - А ты не забыл, что я ведунья? К тому же, у нас есть еще немного времени. Я ведь и вовсе намеревалась в ночь на Ивана Купала воспользоваться услугами первого попавшегося молодца. Впрочем, ты можешь и отказаться.

   - А если наших чувств окажется недостаточно для снятия заклятия?

   - Такое вполне может статься, тогда я навеки останусь горбуньей. Уж постарайся! Помогут же нам цветы иван-да-марья, найденный в ночь на Купала цветущий папоротник, твое самоотречение, умноженное на мое отчаяние...

   Поздно вечером Марья и Иван отправились к реке погулять. Подошли к берегу, девушка остановилась.

   - Давай искупаемся, как на Ивана Купала.

   - Без одежд? - смутился Иван

   - Разумеется, отвернись!

   Маша первая сбросила платье, на ней, собственно, ничего больше и не было, направилась к воде. Иван залюбовался стройным ее станом, белевшим в лучах растущего полумесяца, горб не был заметен. Пока девушка шла к воде, разделся и он.

   Нет большего счастья, чем купаться обнаженным! Они резвились, как дети, плавали наперегонки, плескались...

   Подплыли к берегу, Маша не торопилась выйти из воды.

   - Ванечка, обними меня! - попросила она вдруг.

   Он прижал девушку к себе, ее била крупная дрожь:

   - Тебе холодно?

   - Нет, это другое. Я ведь никогда не обнималась с обнаженным мужчиной! Не обнаженным тоже.

   Слились в поцелуе, это (другое) передалось от девушки к мужчине, вызвав неожиданное возмущение плоти. Она вжалась в него, теряя голову. Где та сила, что остановит их? Но Маша уже разрывала объятия:

   - Постой, погоди, не пришло еще время, совсем немного осталось.

   Вырвалась из объятий, выбежала из воды, надела платье на мокрое тело.

   - Ты же замерзнешь!

   - Мне нужно остудить себя, я сама не своя. Миленький, прости меня, позволила себе расслабиться: побыть ведуньей, да увлеклась. Господи, что со мной творится! Оденься, пожалуйста. Твоя напряженная нагота сводит меня с ума!

   Смущенный Иван поспешил натянуть на себя брюки.

   - Ванечка, не сердись, идем домой, только держись на расстоянии - я ведь не железная...

   Иван долго не мог уснуть - что ждет его завтра? Забылся лишь к утру.

   Проснулся поздно. Ближе к вечеру отправился к Маше. Девушка была задумчива и тиха. Сидела у окна, плела венок из желто-фиолетовых цветов. На ней была туника - длинная белая рубашка без рукавов, свободно льющаяся вдоль тела.

   - Я приготовила ужин. Нас ждет бессонная ночь. Выспался?