Горди Хоу, номер 9

Хоу был назначен капитаном в 1957 году. На следующий год, однако, «Ред уингз» не попали в финальные серии игр на Кубок Стэнли, впервые с тех пор, как он стал профессионалом. Тренер Сид Эйбл высказал весьма нелестное для Хоу предположение, что тому недостает качеств капитана, в частности страсти, огня. Эдамс не согласился с такой оценкой. «Вы должны четко определить, что значит „страсть, огонь“, – сказал он. – Хоу вдохновляет всю команду своей игрой. Мне не нужен капитан „сорвиголова“, постоянно торчащий на скамье для оштрафованных, каким был Линдсей. Я думаю, что, например, Проново был бы хорошим лидером. Он может вступать в объяснение с судьями и биться за интересы команды, не получая за это наказания. Но капитан все-таки Хоу, и я не намерен вносить в это какие-либо изменения».

В конце концов Хоу сам попросил освободить его от ответственности капитана, с тем чтобы сконцентрировать внимание на игре.

Горди Хоу всегда старался приободрить юных новобранцев команды. Возможно, здесь играют роль воспоминания о жутком одиночестве, которое он, подросток из маленького города, испытывал во время своего первого тренировочного сбора. Его товарищи часто говорят о том, что он старается помочь другим, стремится дать почувствовать новичкам, что они здесь, в команде, не чужие. Он, хотя никто ему этого не поручал, обычно встречает и приветствует новобранцев, и особенно полезна для них его, тоже добровольная, роль посредника в первых контактах с администрацией.

Хоу готов спорить до бесконечности, опровергая расхожую теорию, согласно которой «Ред уингз» – команда одного человека. «Этого не было, нет и никогда не будет, – говорит он. – Хоккей – игра командная, коллективная. Люди часто говорят, что у меня есть чутье – это странное слово, означающее лишь одно: расчет. Я всегда оказываюсь там, где шайба. Но я не делаю это один. Я вижу своего партнера в движении, и я уверен в том, что если он сделает все как надо, то игра получит дальнейшее развитие. Если так и выходит, то мне приятно, и я в самом деле выгляжу молодцом. А если не получается, то, поверьте, и на мою долю приходятся гнилые апельсины в раздевалке во время перерыва.

Команда одного человека – это вздор. Как может существовать такая команда, когда в ней семнадцать игроков, которые сменяются на льду каждые две минуты?»

К концу каждого сезона у Горди появляются новые заботы – беспокойство о личных премиях других хоккеистов.

– Кому нужны голь!? – спросил однажды Горди.

– Мне, – сознался Билли Дэй.

– Не знаю точно когда, но наверняка я тебе в ближайшее время сделаю голевую передачу. Старайся подольше дежурить прямо перед воротами. Не волнуйся, рано или поздно я дам тебе шайбу.

И Дэй забил гол, которого ему не хватало для премии.

Хоу всегда каким-то образом удается провести на льду дополнительное время в составе разных троек, и именно с его подач забиваются голы, оборачивающиеся дополнительными суммами на банковских счетах его товарищей по команде.

Хоу многократно и от души освистывали на всех ледовых аренах лиги, кроме «Олимпии». Поначалу это его беспокоило. «Но не сейчас, – признается он. – Когда болельщики прекратят освистывать меня, станет ясно, что я не способен продолжать свое дело, пришло время уйти».

У каждого игрока есть периоды взлетов и падений. Самая тяжелая депрессия Хоу пришлась на 1966 год, когда в двенадцати матчах подряд ему не удавалось забросить шайбу. С каждой новой игрой без гола газетные материалы о незавидной участи Хоу становились все длиннее. Он забил свой четвертый гол в шестом с начала сезона матче Детройта 21 октября и не забивал до 17-й игры 20 ноября.

В 1957 году один хоккейный журнал попросил менеджеров шести клубов Национальной хоккейной лиги назвать самого жесткого игрока. Хоу был первым, а за ним следовал Ферн Фламан, защитник из «Бостон Брюинз». Третьим шел Лео Лабин, Тед Линдсей был четвертым, Морис Ришар – пятым и Лу Фонтинато – шестым.

Тренеры Детройта иногда использовали Хоу в защите при чрезвычайных обстоятельствах. Он замечает, что в таких случаях ему бывает трудно удержаться от перехода синей линии и не погнать шайбу на другой конец площадки. Типичный случай такого рода произошел в Нью-Йорке. Боб Маккорд был удален до конца встречи за драку с Джимом Нильсоном. У защитников Гэри Бергмана, Берта Маршалла и Боба Уолла были повреждения. Причем Маршалл и Уолл были травмированы настолько серьезно, что играть уже не могли.

«Сид Эйбл был в отчаянии и командировал меня в защиту, – рассказывает Хоу. – Это была какая-то сумасшедшая игра, и странные вещи происходили со мной. Я получил верный шанс забить гол в третьем периоде, когда, забыв, что я защитник, я рванулся в зону ньюйоркцев с шайбой. Я летел к их воротам, но при броске ручка моей клюшки сломалась. Это весьма необычное место перелома клюшки – между руками. Я не выпустил ее, хотя мог получить наказание за игру сломанной клюшкой. К счастью, мне как-то удалось скрыть перелом сдвинутыми перчатками».