Гордячка

— Ты мой муж, — ответила Маталия, все еще надеясь избежать ответа, который, возможно, вызовет его гнев.

Он резко обернулся и посмотрел на нее в упор с яростью, мгновенно напомнившей Маталии про его невероятную физическую силу и несокрушимую властность.

— Отвечай! — закричал он, едва удерживаясь от желания схватить ее за плечи и потрясти.

— Я не могу! — крикнула в ответ побледневшая Маталия. — Ты требуешь того, что тебе на самом деле не нужно!

— Я требую ответа!

— Тогда вот тебе ответ, и будь ты проклят за то, что ты его требуешь! Я люблю тебя, люблю с того самого дня, как ты взял меня на привале у костра. Я не могу прожить ни дня, чтобы не увидеть тебя, не прикоснуться к тебе, не быть возле тебя, даже если ты смотришь на меня как на пустое место. Я так люблю тебя, что приняла твой клан, как свой, и сделала все возможное, чтобы они разглядели в тебе все лучшее. Я достаточно люблю тебя, чтобы выносить общество твоей недостойной семьи и состязание в ненависти, которое ты устроил со своим родным братом. Я люблю тебя — вот что я к тебе испытываю! — Маталия смотрела на Брогана, дрожа всем телом, дожидаясь, что он ответит.

Его напряжение заметно поутихло. Он подошел к ней и взял пальцами за подбородок, приподняв голову.

— А ты? — прошептала она. — Что ты ко мне испытываешь?

— Ты прекрасна, — прошептал он в ответ и склонился над ее лицом, намереваясь ее поцеловать.

Маталия решительно отстранилась.

— Ты не ответил, — мягко сказала она, пытаясь заглянуть ему в лицо.

— Ответил... только что, — смущенно пробормотал Броган.

— Нет, — Маталия высвободилась из его объятий, — ты сказал, что я прекрасна.

— Но это правда. — Он вновь приблизился к ней.

— Это не ответ! — резко возразила она.

Лицо Брогана посуровело, и он опустил руки.

— Больше я ничего не скажу, — холодно обронил он.

— Но меня ты вынудил открыться! — Маталия чувствовала, что вот-вот расплачется, но была уже не в силах скрыть свои слезы. — Как ты можешь быть таким жестоким?

— А что, ты думала, я тебе скажу? Неужели и вправду решила, что я сейчас упаду на колени и объяснюсь в такой же сильной любви к тебе? Неужели решила, что я дам тебе такую власть над собой?

Маталия смотрела на него, и горькие слезы, которые она уже не пыталась сдерживать, ручьем текли по ее лицу. Она в исступлении взмахнула руками, будто разгоняя злых духов, потом перевела дыхание и вытерла слезы.

— Ты — глупец, Броган О’Бэннон! Жалкий, презренный глупец! Ты провел свою жизнь в погоне за удачей и в упор не видишь, что сам только что упустил ее из-под своего высокомерного носа. — Она фыркнула, вытерла лицо и, наконец-то успокоившись, посмотрела на него взором умудренной женщины.

Броган уставился на нее, потрясенный словами жены, как неким грозным предзнаменованием. Внутри у него что-то оборвалось, а мышцы ног окаменели, будто он полдня бегал по камням. Он хотел пожать плечами, что-то ответить, но не мог пошевелить ни единым мускулом. С минуту постояв, Маталия с царственным видом отвернулась и позвонила в колокольчик.

В комнату вошла Пейджи с другими служанками, которые принесли медную ванну и чайники с горячей водой, и Броган скрылся в тени опочивальни. После их ухода Маталия сбросила накидку и шагнула в ванну, невероятно загадочная и эротичная, несмотря на большой живот. Она целиком погрузилась в воду, наслаждаясь теплом и блаженно прикрыв глаза. Броган тоже закрыл глаза: ему было больно оттого, что она так демонстративно от него отстранилась.

Ксантье смотрел на жену, которая подковыляла к стулу, с большим трудом водрузив на него свое тело и скорчив раздраженную мину, когда муж даже не потрудился ей помочь.

— Почему бы тебе не взять пример с Брогана и не помочь мне? Он всегда так ухаживает за своей женой.

— Если бы я брал пример со своего брата, то ни за что бы на тебе не женился, — ответил он с сардонической ухмылкой.

Изадора злобно уставилась на мужа и закряхтела, пытаясь устроиться поудобнее.

— Без меня тебе не стать графом, так что лучше относись ко мне повнимательнее. — Она произнесла это таким противным голосом, что Ксантье перекосило от злости. А Изадора хитро улыбнулась: — Нужно напомнить Сутбери про ужасное оскорбление, которое Броган нанес его дочери. У меня ушло несколько месяцев на то, чтобы убедить его объявить войну твоему братцу, и я не допущу, чтобы голубоглазая ведьма околдовала его и его дочь и они отступились. Эту девку с побережья необходимо... убрать с дороги.

— Она тебе никогда не нравилась, не так ли?

— Разумеется. Она же враг.

— Почему бы тебе не излить свою злость на Брогана? Я же с ним воюю.

— Мне не нравится, как ты на нее смотришь... Как на сладкий фрукт, защищенный шипами, которые тебе не терпится изрубить, чтобы отведать его вкус.

— Ты говоришь загадками, женщина, как всегда.

— Я всего лишь говорю то, в чем ты никогда не признаешься. Я еще никогда в жизни не встречала такого слабака, как ты. Ты просто тряпка, и я счастлива, что рано понесла, потому что долее не могла бы выдерживать твоих объятий.