Гордячка

— Мне здесь страшно, — сказала она, всматриваясь в знакомые серые глаза.

Ксантье нахмурился, недовольный тем, что она с такой легкостью сбросила снег, и стал сосредоточенно думать, как бы его уплотнить.

— Броган! — резко воскликнула Маталия, не на шутку встревожившись. — Мне не хочется сидеть здесь взаперти.

Ксантье улыбнулся, заставляя себя растянуть рот так, как это делал Броган, улыбаясь жене.

— С тобой ничего не случится, — уверенно повторил он. — Так будет лучше. Ты должна родить ребенка, это усладит вкус моей победы.

Маталия содрогнулась и вгляделась в него пристальнее, обратив внимание на то, как он стоит и двигает головой.

Близнецы так похожи друг на друга... Тщательно скрывая свой страх, она склонила голову, обольстительно улыбнувшись.

— Тогда подойди и поцелуй меня, пока ты еще не ушел. — Она скрестила пальцы за спиной и стала ждать.

Ксантье смотрел на нее, лихорадочно соображая. Потом его губы растянулись в торжествующей улыбке, и он лениво подошел к ней, глядя ей в глаза сквозь ветки, похожие на прутья темницы. Затем снисходительно погладил ее по носу пальцем.

— Маталия, ты же знаешь, что я никогда не целуюсь. Зачем же ты просишь?

Все оборвалось у нее внутри, но она храбро продолжала улыбаться и заморгала якобы от смущения, тогда как на самом деле ее трясло от страха.

— Я просто надеялась... что, может быть, хотя бы сегодня ты сделаешь для меня исключение.

Ксантье скривил губы:

— Я уже говорил тебе, что не целуюсь. Если бы ты действительно меня знала, то давно бы это поняла.

— Да, — проговорила Маталия с еле заметной ноткой уверенности в голосе. — Я тебя знаю.

Ксантье довольно кивнул, не уловив истинного значения ее слов. Маталия слушала, как он снова стал наваливать снег и как развел еще один костер, чтобы растопленный снег быстро превратился в твердую корку льда. Она была в ловушке.

Глава 26

Брогана пробудил от сна отчаянный плач Маталии, словно доносимый порывом ветра. Он склонился над ее половиной постели, но она оказалась пуста. Броган снова откинулся на подушки и попытался закрыть глаза, но плач по-прежнему доносился из-за окон. После разговора с Маталией досада все еще владела им, и с проклятьем отвернувшись, он накрылся с головой подушкой.

Но тут острая боль пронзила его, он отшвырнул подушку на пол и подскочил к окну. Броган посмотрел на луг, как делал это много ночей, выискивая Маталию, но никого не увидел. За окном поднималась метель, и за пеленой снега только угадывался окружавший замок пейзаж:. Заскуливший волкодав подошел к нему, и Броган рассеянно гладил его по голове, прислушиваясь к тревожному вою волков. Внезапно приняв решение, он стал одеваться.

Броган сбежал по лестнице, чувствуя, как нарастает в сердце тревога, и замер у подножия башни, заметив кровь на циновках, которая вела в гостевые покои. В ужасе он двинулся по следу, чувствуя, как дыхание замерло у него в груди. Выхватив меч из ножен, он ворвался в комнату для гостей. Волкодав залаял на кухонную дверь, но Броган не обратил внимания, целиком сосредоточившись на каплях крови. В глаза ему бросилось окровавленное покрывало. Сердце остановилось у него в груди, когда взгляд упал на прекрасные черные локоны, заплетенные в косу, что покоилась на подушке.

Страшный вопль вырвался из груди Брогана. Вопль, в котором смешались гнев и боль, пронесся по замку, подобно урагану, сметающему все на своем пути. Он упал на колени, схватил окровавленную косу и закричал. Волкодав отпрянул от кухонной двери и в страхе прижался к полу. Мальчик, следивший за огнем, очнулся и забился в укрытие темных шкафов — такой ужас навел на него этот звериный стон в стенах Керколди.

Граф проснулся на своем одиноком ложе, не сомневаясь, что это Небесный Судия наконец-то прислал за его жалкой душой. Он ожидал увидеть перед собой ангела смерти. Изадора у себя в комнате впилась взглядом в темноту, радуясь, что кому-то тоже больно. Как раз в этот момент новая схватка пронзила ее скрюченное тело, и ее собственный крик смешался с этим адским воем.

Через минуту во всем замке горели факелы. В большой зал бросились воины, за ними толпились слуги. Граф, наконец пришедший в себя, натянул халат и смешался с толпой слуг. Через несколько минут он и еще несколько человек нашли в гостевых покоя Брогана, который сжимал в руке окровавленную косу Маталии.

Броган резко развернулся, затравленно обводя взглядом вошедших, и узнал среди них изумленное лицо графа.

— Они ее убили! Зарезали! Я не оставлю в живых ни единого Сутбери! — взревел он. — Я их всех уничтожу!!! — И он с вызовом посмотрел на графа, но отец ни словом ему не возразил.

Броган прошел мимо него и взбежал наверх, в башню, чтобы облачиться в доспехи. Пристегнув меч и надев кожаные латы, он бережно продел через пояс косу жены и перевязал ее бирюзовой ленточкой, еще свисавшей с полога. Он погладил ленту, вспомнив на минуту, как выглядела тогда опочивальня, и задрожал от нахлынувших на него чувств. Лента еще хранила ее запах.