Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914)

25 декабря 1869 г. император утвердил положение о введении русского языка в дополнительных частях богослужений иноверческих церквей. В положении говорилось даже об использовании «наречий» русского языка. Некоторые польские ксендзы, согласившиеся использовать русский язык, были из окружения Петра Жилинского, администратора Виленской епархии. Их противники добились от Ватикана их отлучения от католической церкви под лозунгом «католик = поляк». На Украине не нашлось никого из католических священников, кто бы выполнил данное положение. Епископ Боровский пытался вмешаться, ссылаясь на традицию (поляки естественно считали украинский язык разновидностью польского), обращаясь за помощью к графу Шувалову, чтобы тот склонил правительство к смягчению своей политики, но в результате в августе 1870 г. Боровский был выслан в Пермь. П.А. Капнист, российский дипломатический агент при Римской курии, в неофициальном письме в Ватикан писал в оправдание этих мер, что «сложно было бы понять, почему достаточно немногочисленная часть населения, которой является польское население, должна была бы навязать свой язык всем своим единоверцам, монополизировать в свою пользу католическую веру и таким образом ополячить низшие слои в политических целях»1267.

Несмотря на полицейский надзор за высказываниями католического духовенства во время мессы, положение 1869 г. не соблюдалось. Тем не менее епископу Боровскому, которому было разрешено покинуть место ссылки только в начале правления Александра III, уже не довелось возглавить прежнюю епархию, – в 1883 г. он был назначен Плоцким епископом в Привислинском крае. Использование русского языка в дополнительных частях богослужения в католических церквях западных губерний так и не было применено даже после подписания 31 октября 1880 г. папой Львом XIII соглашения с Российской империей, предваряющего заключение нового конкордата. Присутствие на коронации Александра III в 1883 г. особого представителя Ватикана не могло тем не менее повлиять на смягчение позиции царизма по отношению к связи польского языка с католическим богослужением в западных губерниях.

Религиозные конфликты на Украине не только не способствовали сосуществованию, но вели к усилению конфронтации. Лишь не имевший последователей прогрессивный представитель украинской культуры М.П. Драгоманов (вынужденный в 1876 г. эмигрировать) выступал в поддержку редкой для того времени концепции вселенской церкви. Он предал острой критике примитивный и однобокий, по его мнению, отчет этнографической экспедиции в Юго-Западный край, в котором его земляк П.П. Чубинский по поручению Русского географического обществаа всячески пытался приуменьшить численность и роль поляков на Украине. Для Драгоманова же были важны примеры религиозного сосуществования, такие как смешанные братства, в которых католики вместе с православными ходили в один костел или церковь, вместе праздновали некоторые праздники, принимали участие в одних и тех же паломничествах, отправляясь к одним и тем же чудотворным иконам в Бердичеве, Брацлаве, Летичеве, Любари, Тарноруде. Подобные примеры, по его мнению, были призваны служить лучшему взаимопониманию и свидетельствовать о тщетности русификации. Католическая религия должна была лишиться польско-шляхетского характера, но не сразу и не под давлением, а в рамках новых сообществ. Драгоманов писал, что «проявления эти должны играть роль зародышей лучшего порядка в будущем»1268.

Затирание признаков католицизма

В своем отчете от 21 января 1872 г. киевский генерал-губернатор А.М. Дондуков-Корсаков перечислял 27 распоряжений и запретов, призванных к этому времени стереть признаки польского присутствия на Правобережной Украине. Десять из них касались католических церковных обрядов. Было запрещено1269:

– установление крестов на улицах и площадях;

– организация духовенством процессий за оградой католического храма;

– освещение костелов и исполнение религиозной музыки вне их стен;

– участие в процессиях с крестами за пределами католических храмов;

– отправление богослужения в помещичьих усадьбах;

– отъезд католических священников из прихода без разрешения;

– привлечение православных на работы в костеле и у ксендза;

– обучение крестьянских детей, даже польских, и использование польских книг;

– воспитательная деятельность;

– ведение приходских книг не на русском языке.

Впрочем, эти нововведения не представляли ничего особенного по сравнению с предписаниями 1865 г., направленными на ликвидацию католических церквей или преобразование их в православные с целью укрепления и без того значительного превосходства православной церкви.