Гордиев узел Российской империи

В конечном итоге волынский губернатор добился определенных результатов, хоть и балансируя на грани дозволенного. Он укрепил уездную полицию, которая формировалась, как и в случае исправников, из польской шляхты, в большинстве своем «голоты», однако избираемой землевладельцами. В январе 1822 г. он докладывал министру внутренних дел, что из-за близости его губернии к границе здесь рассматривается гораздо больше гражданских и уголовных дел, а потому четырех полицейских (заседателей), избираемых в каждом уезде шляхетскими собраниями и состоявших с 1804 г. на государственном жалованье, недостаточно. Губернатор, в частности, просил в связи с делами о контрабанде выделить еще по два заседателя на каждый уезд. Поскольку Министерство финансов оставалось глухо к его просьбе (такое решение предусматривало бы присвоение им чина согласно Табели о рангах), губернатор предложил избирать их на шляхетских собраниях, к своей просьбе он также добавил некоторые подробности о преследовании беглецов и попрошаек. Граф Кочубей дал согласие на такое решение и назначил шестерым избранным в уездах заседателям по 200 рублей жалованья в год. В очередной раз проявилось несоответствие между желанием исключить безземельную шляхту из публичной жизни и необходимостью использовать ее из-за нехватки чиновников непольского происхождения332.

Недостаток людей в полиции, и в шляхетских судах в особенности, давал о себе знать в пока еще не очень многочисленных случаях (их станет больше) массовых крестьянских бунтов. Однако уже тогда наметилась тенденция к определенному взаимопониманию между миром землевладельцев и царской властью, которая в будущем усилится. Так, Уманский земский суд сообщил киевскому губернатору 26 мая 1817 г. о бунте 1016 крепостных села Подвысокое, находящегося во владении Текли Потоцкой, одной из наследниц могущественного Щ. Потоцкого. Крестьяне взбунтовались в ответ на весть об аресте нескольких односельчан. Для их усмирения было вызвано войско, арестовавшее 140 человек, однако это не остановило крестьян. В 1825 г. опять пришлось прибегнуть к помощи армии; 60 крестьян было выслано в Киев и прилюдно высечено, двое отправлено на каторгу. Через год, в июне 1826 г., село вновь было занято военными, так как местная полиция оказалась бессильной. Под суд был отдан 91 крестьянин, 59 высечено, 22 посажено в тюрьму (в которой шестеро скончалось), два сослано на каторгу. Сенат одобрил эти приговоры 28 июля 1826 г.333

Подобным образом Комитет министров не мог не одобрить 1 июня 1818 г. введение войска в село Степань Ровенского уезда Волынской губернии, принадлежавшее бывшему предводителю шляхты, тайному советнику Ворцелю. Исправник, который подал рапорт незадолго до этого, мог быть лишь выбран Житомирским дворянским собранием при губернаторе Гижицком. В ежегодном отчете за 1818 г. тот же польский сановник сообщал и о других бунтах в Чарторыйске Луцкого уезда, в имении Почея334, где беспорядки уже имели место в 1814 г., а также в селе Кириловка Житомирского уезда, где местная полиция не смогла подавить бунт, спровоцированный злоупотреблениями помещика Можковского335.