Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении)

Одно из следствий отечественной сексуальной революции — своеобразная переоценка проституции. Традиционно “профессия” путаны считалась малопочтенной, хотя благодаря дореволюционным писателям, и заслуживающей сострадания. Ведь торговать собой женщину часто вынуждали обстоятельства, нищета и голод (вспомним некрасовскую героиню, пошедшую на панель, чтобы купить гробик умершему ребенку и накормить отца!).

Сейчас же проституция неожиданно стала престижным занятием. Случилось это благодаря очередному мифу, согласно которому проституция — своеобразный путь протеста против ханжества окружающего мира. Мало того, что эта профессия, согласно романтической версии, даёт выход артистическому таланту; она, мол, приносит ещё и баснословные доходы.

На деле всё обстоит иначе. Среди проституток мало тех, кто хорошо зарабатывает. В гораздо большей мере они жертвы принуждения и грабежа сутенёров, жестокости клиентов. Одна челябинская проститутка рассказала о том, что она обслужила около десятка рабочих, приехавших в Россию на заработки. Вместо долларов они расплатились рублями, а затем отобрали и их, пассатижами выдёргивая бедняге зубы. Всё происходило в кузове крытой грузовой машины, так что помощи ждать было неоткуда.

Впрочем, и “помощь” может обернуться бедой. Например, две девушки, желая подзаработать, нарвались на бандитов. Их многократно и долго насиловали, как вдруг на пути следования автомобиля оказался пост ГАИ. Незадачливые путаны во весь голос стали звать на помощь. Дело кончилось тем, что девушек предложили милиционерам, и те без зазрения совести их тоже изнасиловали. Словом, они не только не заработали, но и сами стали разменной монетой в сделках бандитов с блюстителями порядка. Примеров эксплуатации и истязаний проституток бесконечное множество, причём врач среди жертв подобных историй часто различает своих подопечных. Среди них много больных шизофренией, сопровождающейся особой патологической внушаемостью и параличом воли, а также пациентов, страдающих олигофренией. Их надо спасать от “бандерш”, сутенёров, клиентов, подходя к ним не столько с моральными, сколько с иными мерками. Они представляют собой страшную угрозу в условиях эпидемии СПИДа. Человечность по отношению к ним обернётся безопасностью для общества.

Неразумно надеяться на то, что применение презервативов способно свести на нет опасность промискуитета, (хотя отказ от защищённого секса и вовсе губителен). Уж кому–кому, а не бедолагам–проституткам, которых перебрасывают из кабины в кабину по ходу движения шофёры и над которыми измываются все кому не лень, требовать соблюдения мер безопасности от своих клиентов. Их называют “плечевыми” или “дальнобойщицами”. Эти подружки шофёров готовы мчаться куда глаза глядят в кабинах МАЗов и КАМАЗов, даря радость общения на обочине за скудную еду и за какое–нибудь бельё. Надо добавить, что секс на обочине дороги — редкость. Обычно же шофёры обслуживаются прямо в кабине, получая ласки ртом, либо в позах, давших этим “акробаткам поневоле” их выразительную кличку.

Даже куда лучше устроенным проституткам “по вызову” не удается добиться защищённого секса. Они болеют сами и заражают своих клиентов не реже своих подзаборных коллег. С проститутками рангом повыше — с “девочками из бара”, менее терроризируемыми и, как правило, психически благополучными — дело обстоит тоже далеко не блестяще.

В полной мере это относится и к проституткам мужского пола.

Те, кто предлагает свои услуги на “плешках” и у туалетов, всегда рискуют нарваться на “ремонт”, быть не просто зверски изнасилованным, но и до полусмерти избитым. Не намного лучше положение “мальчиков по вызову”, так называемых “коллбоев”, которых заказывают по телефону через соответствующие агентства. Когда–то их сопровождали на место вызова “качки” (охранники). Эти времена давно прошли, так что приходится действовать на свой страх и риск. Журналист Алексей Вахнин (Вахнин А., 1999) пишет: