Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении)

— Смотря у кого! — еле слышно отвечал строптивый пациент, содрогаясь от рвоты и обливаясь холодным потом.

Казалось бы, лечение апоморфином тут же надо было прекратить, но Н. настаивал на продолжении курса. Впервые за много лет он обрёл здоровый сон; у него нормализовалось пониженное до того артериальное давление; даже глубокие морщины на его лице стали менее трагическими. Разумеется, дело было в психотерапевтическом лечении в целом, но действие апоморфина тоже нельзя сбрасывать со счётов. Воздействуя на гипоталамус, этот препарат повышает половое влечение и улучшает эрекцию. Это было на руку Н., возобновившему то, в чём он очень нуждался в смутное для него время — половую близость со своей супругой.

Между тем, в течение последующих двух месяцев повод для беспокойства отпал сам собой: на старшего пасынка, зверски избившего своего соперника, завели уголовное дело. Вскоре Н., не помня зла, уже носил передачи в следственный изолятор, инструктировал своего бывшего любовника, подсказывая ему как себя вести, и вёл переговоры с адвокатом.

Окончание этой истории весьма примечательно. Случайно стало известно, что во время поножовщины в колонии был ранен заключённый, заступившийся за юношу, которого пытались изнасиловать уголовники (как потом выяснилось, своего тайного любовника). Молодой человек поступил благородно, тем более что срок его заключения подходил к концу, и он мог бы, как того требуют подлые тюремные нравы, отдать своего партнёра на потеху всем желающим. Как только он вышел на свободу, я упросил знакомого, работавшего в правоохранительных органах, сообщить мне координаты этого парня, и, в свою очередь, передал их Н.

Расчёт был простым: Н., чья гомосексуальность, конечно же, была “ядерной”, врождённой, в силу своих детских впечатлений испытывал особое пристрастие к хулиганистым подросткам. Глава родительской семьи был деспотом, которому болезненный мальчик противостоять не мог. Отец время от времени избивал и его самого, и его мать. Именно в эти годы Н. стал завидовать крепким агрессивным парням, которые могли позволить себе роскошь быть независимыми. Тогда же он стал мечтать о близости с ними, наивно полагая, что думает лишь о бескорыстной и преданной дружбе. Во взрослом состоянии к половому влечению присоединилась своеобразная роль опекуна и защитника, отечески направляющего своего младшего друга в русло социально приемлемого поведения. Это была та самая роль, которой он тщетно ждал в годы своего детства от собственного отца.