Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении)

Мало того, на нас нацепили ещё ярлык разносчиков СПИДа! Поймите, мы тоже люди, мы способны на альтруизм и избирательность. Когда–нибудь к нам станут относиться по–человечески. Я верю, что в гуманном обществе найдётся толика человечности и для нас. У нас ведь есть творческий потенциал и, чтобы проявить его, нам нужно немного — право быть собой и право быть счастливым. А это, согласитесь, права каждого человека.

Без подписи…”

Полученное послание вызвало не улыбку, которой так боялся анонимный корреспондент, а желание понять мотивацию его поступка. Письмо потребовало немалого труда и больших затрат времени. Его содержание не было вымыслом: придумать такую логичную последовательность переживаний и событий невозможно. Но какова цель этих усилий?

Горячность автора письма можно объяснить лишь одним: психологической защитой, что свидетельствует о наличии чего–то, что неприемлемо для него и вызывает у него тревогу.

Он утверждает, что “шизоиды”, демонстрируемые в телепередачах, не имеют ничего общего с подлинными гомосексуалами, что они — плод гомофобной пропаганды репортёров. Однако, зададимся вопросом: а геев — “хабалок”, тех, кто, сбиваясь в стайки на своих излюбленных “пятачках” — “плешках”, паясничают и юродствуют на потеху прохожим — их, что же, так уж никогда и не видел автор письма?! Не замечать их может лишь очень наивный человек. Может быть, мой анонимный корреспондент (назовём его сокращённо А. К.), действительно, крайне наивен? Грязи он избежал, попав в кружок интеллигентных людей, сплочённых инверсией, и вот, возмущённый гомофобными предрассудками, обнаруженными в книге, он призывает автора изменить отношение к геям, а заодно делится с ним своим любовным счастьем.

Такая версия, однако, не выдерживает критики. Книгу–то он читал, недаром же в письме упоминаются избирательность и альтруизм как атрибуты любви. Но если бы в ней были гомофобные выпады или хоть что–то “способствующее гомофобным кривотолкам”, А. К. не преминул бы привести соответствующую цитату. Не сделано это по простой причине: ничего похожего в книге нет, точно так же, как нет вообще никаких разумных причин, чтобы писать мне письмо протеста.

Словом, единственное объяснение письму — гомосексуальная тревога (в данном случае она вызвана признанием капитуляции в долгой борьбе с собственной девиантностью). Не врача пытался убедить анонимный корреспондент. Прибегая к психологической защите, он стремился успокоить себя самого.

Этот вывод подтверждается анализом письма. Несмотря на искренность, оно написано скрытным человеком: А. К. ни словом не обмолвился о том, каковы его возраст и профессия, кто его родители. И стиль, и содержание письма выдают чувствительную (сенситивную) акцентуацию характера. Такие акцентуанты — люди робкие и в то же время экзальтированные. Они импульсивны, самолюбивы и, на взгляд окружающих, непоследовательны в своих поступках. На самом же деле, их поведению присущи чёткие психологические закономерности.