Гордиться, а не каяться!

Забывают или не хотят знать, что национальный вопрос нерешенным достался большевикам, советской власти как тяжкое наследие самодержавия. Как одно из слишком многих проявлений отсталости слаборазвитой, нищей Российской империи. От самодержавия, которое свое полное неумение и нежелание решать жизненно важные проблемы, даже впрямую угрожавшие его существованию, оправдывало тем, что в этом якобы и заключается особый путь развития России, в том и состоит некое ее предначертание.

Пять столетий постоянно расширяясь, присоединяя все новые и новые территории, царизм упорно игнорировал основное — то, что покоренные народы слишком разнятся между собою. Находятся на различных ступенях социально-экономического развития — от родового строя до капитализма. Различаются по расам, по конфессиям, культурному уровню. Словом, цивилизационно. Но все пять веков самодержавие не только ничего не предпринимало для того, чтобы выровнять уровни развития народов страны, но и даже поддерживало именно такое состояние.

Во-первых, — культурно. Отсутствие в царской России обязательного образования, хотя бы начального, в принципе исключало саму возможность даже в отдаленном будущем нормального развития всех народов страны, включая и русский. Исключало естественное превращение всего лишь податного сословия в сознательных если не граждан, то подданных. Во-вторых, — территориально. Сначала крепостным правом, не позволявшим крестьянам покидать свои деревни. А потом безысходной нищетой того же крестьянства, так и не смогшего приобретать землю там, где было возможно товарное сельскохозяйственное производство, и в необходимых для того размерах.

Обе эти причины и привели к формированию своеобразных этнических заповедников, если не резерваций, где люди жили по обычаям и традициям XVII–XVIII веков. Такие архаические ареалы ко всему прочему были лишены еще и даже подобия какого-либо самоуправления. Исключение составили только самые развитые регионы. Финляндия, обладавшая все столетие пребывания в составе Российской империи полной автономией, позволявшей ей даже не участвовать в войнах, которые вел ее суверен. Польша, но в максимальной форме лишь пятнадцать лет. Прибалтийский край, где, правда, рядом автономных прав пользовалось только немецкое дворянство.

Подсознательно понимая, что в одной стране может быть лишь одна нация, что народы, населяющие Россию, должны быть непременно чем-то объединены, царизм в конечном итоге избрал самую порочную и бесперспективную внутреннюю политику. Попытался насильственно навязать всем без исключения «общую» идеологию. Ту, что выражалась пресловутой уваровской триадой. Результат хорошо известен. Это бунты, восстания, революции. Наконец, появление политических партий. Начало тому положила социал-демократия королевства Польского и Литвы, объединяемых общей конечной целью — свержением самодержавия, освобождением народов, угнетаемых им.

Развал Российской империи на отдельные национальные государственные образования, предвозвестником чего стала революция 1905 г., начался во время Первой мировой войны как ее прямое следствие. А вместе с тем и как проявление глобальной стратегии Германии при ее прямом вмешательстве. Так, уже в 1916 г. от России отделилась Литва. В следующем году за нею последовала Украина, а после соглашения с СНК РСФСР обрели независимость еще Финляндия и Польша. В 1918 г. процесс суверенизации резко усилился. Охватил все территории, оккупированные германскими и турецкими войсками.

Большевики давно и отлично понимали, какую угрозу целостности страны несут любые формы проявления национализма, изначально противопоставили ему не только интернационализм, но и унитарный принцип государственного устройства. Закрепили его первой за всю историю нашей страны Конституцией 1918 г. Зафиксировали в ней, что Российская Федерация в границах бывшей Российской империи, но без Польши и Финляндии, не имеет никаких национальных образований. Складывается лишь из областных объединений, создаваемых из двух-трех, а то и более губерний, исторически и, главное, экономически тесно взаимосвязанных.

Однако реальный характер Гражданской войны, в равной степени и классовой, и политической, и межэтнической, продемонстрировал слишком уж реальную силу национализма, даже у некоторых большевиков. Вынудил отказаться от первоначальной, вненациональной идеи построения государства. Пойти на признание и суверенных, и автономных национальных советских республик. Но только под давлением обстоятельств, а потому — временно, до той поры, пока модернизация экономики не изменит облика страны, не консолидирует ее население.