Гордое сердце

- Это легко исправить, - сказал Драмм. - Отец, доктор, это братья хозяйки дома, по росту - Вин, Кит, а маленький торопыга - Роб. Мальчики, это мой отец, граф Уинтертон, и доктор Рейнз, который специально приехал из Лондона, чтобы осмотреть меня. Он удивлен, что я еще жив, и теперь после его осмотра я тоже удивлен. - Драмм весело взглянул на доктора. - Если я выздоравливаю, то только благодаря тому, что эти ребята делали все, чтобы я не грустил.

- Веселье сердца есть лучшее лекарство, - согласился доктор, и мальчики поклонились новым гостям.

- Эта троица заставит и мертвого ходить, - стоя за спиной, заявил Эрик.

- Это Алли делала все, - запротестовал Роб.

- А если кто-то сейчас же не уйдет, то испортит всю мою работу, донесся из коридора голос Александры, которая, стоя на цыпочках, пыталась заглянуть в комнату. - Вернулась миссис Тук, и доктор Пэйс уже поднимается. Мальчики, пожелайте всем спокойной ночи. Я принесла нашему пациенту поднос с ужином, но не могу его даже внести, уж не говоря о том, чтобы поставить!

Мальчики снова поклонились и стали выходить.

- Я вернусь утром, Драмм, - выкрикнул Роб, когда братья выталкивали его за двери.

- Удержишь тебя, как же! - рассмеялся Драмм.

- Они называют тебя по имени? - неверяще переспросил его отец, как будто они были в комнате вдвоем.

Александра заговорила до того, как он успел ответить.

- Это моя вина, ваше сиятельство. Видите ли, это имя граф произнес, будучи почти без сознания, и мальчики привыкли называть его так. Мы в сельской местности не так щепетильны, но я не должна была позволять подобной фамильярности.

- Вы так и делали, - напомнил ей Драмм. - Но я отдал противоположный приказ. Было бы нелепо, если бы они обращались ко мне "ваше сиятельство", когда вся моя жизнь зависела от них.

- И все-таки я должна была поправить их. - Она наклонилась, чтобы поставить поднос на столик возле него. Ее голос звучал спокойно и размеренно, но Драмм заметил, что руки у нее дрожат. - Это правда? спросила Александра, глядя ему прямо в глаза. - Вы нас покидаете?

На ее лице отражалось только сдержанное любопытство. Но она не сводила с него глаз, когда выпрямилась, и задержала дыхание, пока он не ответил. Драмм тоже не отводил взгляда, такого же глубокого и печально-синего, как наступающая ночь. Он меланхолично покачал головой. Александра с облегчением выдохнула.

- Нет, несчастная леди, - слегка улыбаясь, сказал Драмм, - мне еще не позволено уехать. Очень сожалею, но, похоже, меня отпустят только тогда, когда я смогу в вальсе спуститься по лестнице вместе с вами.

Она улыбнулась ему с облегчением, которого не могла скрыть.

- Это новая лондонская мода? Вальсировать на лестнице? Тогда я рада, что живу в деревне.

- Так же как и я, - засмеялся Драмм.

Доктор улыбался, глядя на них, Эрик смотрел с интересом, но граф, переводя взгляд с одного на другую, только хмурился.

Выражение недовольства на его лице было незаметно по сравнению с тем, которое перекосило лицо доктора Пэйса, когда тот вошел в комнату. Он не стал терять времени с больным и не заинтересовался старым графом. Все его внимание привлек другой медик.

- Ну, сэр, - произнес он сразу после того, как был представлен, - что вы можете сказать о нашем пациенте?

- Только то, что уже сказал, - ответил второй доктор, - я и сам не справился бы лучше.

- В самом деле? - доктор Пэйс покачался на каблуках. - Ну-ну. Спасибо, это приятно слышать.

- Я рада, что доктора нашли общий язык, - раздался от дверей голос миссис Тук, - но уже поздно, мистер Пэйс, ваша жена, бедняжка, чуть не засыпает на кухне и умоляет вас отправиться домой.

- Хорошо, миссис Тук, - сказал Пэйс. - Думаю, достаточно с вас докторов на сегодня, сэр, - обратился он к Драмму, разглядывая его бледное лицо. - Вы неплохо справляетесь, но все изменится, если мы будем постоянно вас беспокоить. Увидимся утром. Доброй ночи.

- Да, доброй ночи, Драммонд, - отрывисто проговорил граф. - Мне тоже надо отправляться на ночлег. Вы идете, доктор Рейнз? - спросил он, подходя к двери, не дожидаясь ответа. Но резко остановился, увидев миссис Тук.

Женщина смотрела на него, не отводя взгляда, одновременно печального и удивленного. Граф Уинтертон нахмурился с озадаченным видом.

- Миссис Тук? - странным голосом спросил он; - Но я, кажется, знаю вас?

- Конечно, знаете, - приседая в поклоне, ответила она. - Я... была Розалиндой Осборн, хотя с тех пор прошло много лет.

- Розалиндой? - ошеломленно повторил граф. - Но вы - и миссис Тук?

Она кивнула, опустив глаза.

- Да, милорд. Я вышла замуж за Леона Тука, помните? Молодого человека, который пришел, чтобы продать моему отцу лошадь, и остался, чтобы забрать меня с собой? Наверное, не помните, - тихо проговорила она. - Люди, как правило, помнят сам скандал, а не имена его участников.

Высокие скулы графа покрылись красными пятнами.

- Да, теперь я припоминаю. Вначале ваше имя мне ничего не говорило. Я слышал, что вы овдовели, приношу свои соболезнования. Как вы поживаете, если исключить эти печальные обстоятельства? - со своим обычным вежливым видом поинтересовался он.